Философские и эстетические основы поэтики Даниила Хармса

• Автор: Токарев, Дмитрий Викторович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 407 с.

Глава 1. Философские основы поэтической концепции

Даниила Хармса

1.1. Концепты текучести и вещности в заумной поэзии и у Хармса

1.2. Основные понятия поэтики Хармса в контексте

его философских интересов

1.2.1. Поиски «Смысла» и феноменологическая редукция

1.2.2. Философская «библиотека» Хармса

1.2.3. Гносеологические воззрения Хармса в свете

идей Гуссерля и Лосского

1.2.4. Понятие совершенного подарка у Хармса и

эстетика Канта

1.2.5. «Регистрация мира» и практика йоги
1.2.6. Процесс порождения поэтической вещи в метафизической и психоаналитической перспективе
1.2.7. Понятие синтетического предмета и бессмыслица
как его вербальный эквивалент
1.2.8. Поэзия как органическое и наука как неорганическое видение мира
1.2.9. Творчество Хармса 1930-х годов: от остановки мгновения к фрагментации мира
1.3. Проект словаря иероглифов
1.3.1. Понятие иероглифа
1.3.2. Бессмыслица как иероглиф
1.3.3. Иероглифы универсальные и персональные
1.3.4. Иероглифы стихий и процесс образования слов

1.3.5. Метод иерографии и психические
процессы индивидуации
1.3.6. Неудача, постигшая проект, и ее причины
Глава 2. Эстетика Хармса в контексте изобразительного искусства
2.1. Хармс и Малевич: категория чистоты и мотив полета
2.2. Метафизический и эстетический смысл орфографических и пунктуационных девиаций у Хармса
2.3. Рисунок как слово в творчестве Хармса
2.3.1. Автопортрет Хармса
2.3.2. Феномен чистого созерцания картины
в тексте «Мальтониус Ольбрен»
2.3.3. Рисунки Хармса как смыслопорождающая
матрица значений
2.3.4. Философия поверхности
2.3.5. Феномен мерцания
2.3.6. Картина как окно
2.3.7. Предмет искусства как «совершенный подарок»
Глава 3. Религиозные корни мировоззрения и поэтики Хармса
3.1. Таблица «троицы существования»
в контексте «катастрофического миросозерцания»
3.2. Бог и человек у Хармса в свете христологической антропологии Бердяева
3.3. Поэзия как трансцензус и как глобальная сублимация
3.4. Антиномии таблицы «троицы существования»
с точки зрения эволюции поэтики Хармса
Глава 4. Оккультные мотивы в творчестве Хармса и их источник
в романах Густава Майринка
Глава 5. Проза Хармса в интертекстуальной перспективе:
от авангарда к абсурду

5.1. Фантастическое и обыденное у Аполлинера, Эме,
Владимирова и Хармса
5.2. Случайное и сериальное
5.3. Язык, безумие и смерть
5.4. Мотив растворения в бытии в алхимической, психологической и экзистенциальной перспективе
5.5. Смерть как экзистенциальная ситуация
и как нарративный прием
Заключение
Библиография

наслоений, конвенциональных связей нашего мира, строит, по выражению Хлебникова, «звездные сумерки», другими словами, иную, настоящую, «первую» (термин Хармса) реальность и становится из «бытового» «чистым».
В стихотворении Хармса «Вода и Хню» (1931) мы встречаем одно из таких «трансформированных», «чистых» слов: слово «фятки». Имеет ли оно что-то общее со словом «пятки»? С одной стороны, нет, ведь «фятки» - это новый предмет, актуализированный творческой волей поэта, и его назначение может быть совсем иным, чем назначение пяток. Но с другой стороны, очевидно, что слово «фятки» образовано в результате замены буквы «п» на букву «ф» (этого требует рифма); тогда речь должна скорее идти о своеобразном обновлении предмета, который тем не менее не теряет своей конкретности, вещности. Образуя слово «фятки», Хармс как бы дает более адекватное обозначение того предмета, который человеческий разум ошибочно назвал пятками. В любом случае происходит творческая трансформация предметного мира, поэзия служит ее орудием и одновременно ее результатом: поэт очищает мир с помощью слова, но обновленное слово не является самоценным, замкнутым на себе, оно лишь отражает абсолютную полноту первобытия, в которой весь мир явлен в своей целостности.
Само слово «реальное», вынесенное в название «ОБЭРИУ», по сути, является продуктом и в то же время орудием творческого преображения реальности: «реальное» трансцендирует не только оппозицию
«реалистическое - идеалистическое», но и оппозицию «вещь - слово».
В поэме «Месть» «заумные» слова произносятся апостолами - людьми из плоти и крови, которым вера в Христа позволила достичь высшей реальности бытия; так и поэт, создавая свои стихи, надеется увидеть воплотившимся евангельское слово о новой Земле и новом Иерусалиме, населенном праведниками.