Поэтика ментального в лирике Н.М. Рубцова

• Автор: Нечаев, Виктор Николаевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Тамбов
• Количество страниц: 170 с.

ГЛАВА I. Мироощущение Н.М. Рубцова: духовно-культурная парадигма

1.1. Соборность, русская идея, почвенничество

1.2. «Тихая» лирика

ГЛАВА II. Архетипическое и индивидуальное в лирике поэта

2.1. Мотив дороги и судьбы

2.2. Образ дома и бездомья

2.3. Душа и её поэтическое воплощение

Заключение

Список использованной литературы

Начало XXI века отмечено возрождением полемики о путях развития России, о сохранении и возрождении национального самосознания и культуры.
Предметом изучения все чаще становится духовный опыт народа, запечатленный в лучших образцах отечественной словесности. Мироощущение, миропонимание, мирочувствование различных поколений русских людей может быть рассмотрено через категорию ментального, так как характер, привычки, обыденное сознание простого человека могут помочь составить представление о народе в целом.
Наиболее богатый материал для изучения эмоциональнопсихологической составляющей русского менталитета дает поэзия второй половины XX века, так как социокультурная ситуация середины 50-60-х гг. способствовала возрождению интереса к человеку, его внутреннему миру и взаимоотношениям с окружающей действительностью.
Одним из наиболее ярких художников этих лет стал Николай Михайлович Рубцов, в творчестве которого органично соединились национальная культурная традиция и духовные искания человека второй половины XX века.
К творчеству Рубцова отечественные исследователи обратились в начале семидесятых годов. По мнению А.Пикача, «Именно в 70-е годы мало-помалу начинается подлинное открытие Рубцова, в стороне от концептуальных построений и дискуссий» [205: 93].
В 1972 году в альманахе «День поэзии» появилась статья МЛобанова «Стихия ветра», а в 1976 году первая книга, написанная В.В.Кожиновым,-«Николай Рубцов: Заметки о жизни и творчестве поэта». Кожинов в своей книге дал не просто жизнеописание поэта, он первым заговорил о стихии

света в стихах Рубцова, отметил «глубокую патриотическую сущность его поэзии» [126: 72]. Вслед за Лобановым, Кожинов широко и более точно сказал о стихии ветра, отмечая при этом ветровые и световые зачины, которые, по мнению литературоведа, играет важную роль в поэзии Рубцова.
Кожинову удалось выявить «художественную ценность его (Рубцова -прим. мое В.Н.) наследия, ту ценность, благодаря которой лучшие стихи Николая Рубцова останутся в истории великой русской поэзии» [126: 85]. Сказанные 30 лет назад слова обрели в настоящее время свою былую мощь.
В 1977 году вышла статья А. Пикача «Я люблю судьбу свою...». Автор систематизирует вышедшие ранее работы о Рубцове, давая при этом положительную оценку написанному.
80-е годы в изучении творчества Рубцова прошли под знаком выхода в свет следующих диссертаций: А.В. Науменко «Проблемы развития русской советской поэзии 60-х годов и творчество Н.М. Рубцова» (1984); Т.Н. Подкорытовой «Лирика Николая Рубцова и художественные писания советской литературы в 60-е-70-е годы» (1987); И.Л. Ефремовой «Поэзия Николая Рубцова, вопросы жанра и стиля» (1987); М.В. Кудрявцева «Образно-речевая система поэзии Н.Рубцова» (1988). В работах Науменко и Подкорытовой творчество Рубцова рассматривается в контексте советской литературы 60-X-70-X годов. Кудрявцев в своей диссертации выявляет специфику семантики образно-речевых средств Рубцова. Этим диссертантом были предприняты попытки изучения творчества Рубцова в лингвистическом аспекте. Впервые Ефремова в своей диссертации затрагивает изучение жанро-стилевого своеобразия лирики Рубцова, отмечая при этом огромную роль элегических мотивов. Как утверждает автор, именно на них базируется все творчество Рубцова.
Первые диссертации дали большой задел для развития рубцововедения. Вторая книга о Рубцове «Искреннее слово» написана В.А. Оботуровым. Она рассказывает о жизненном и творческом пути молодого поэта, службе на

Горишь для них, кто в поле бездорожном От всех друзей отчаянно далёк
(Н. Рубцов «Русский огонек»).
Память войны в поэзии «тихих» лириков предстаёт «как сила, гармонизирующая философское (А. Жигулин) и социальное (Н. Рубцов) сознание современника» [132: 12]. Конечно, они так подробно не писали о войне как поэты-фронтовики (Юлия Друнина, Давид Самойлов и другие), выносящие «истинные понятия о гуманизме и доброте». Они так же, как и «тихие» борются со злом, причём со злом морального значения, с помощью добра:
Не надо рвать присохшие бинты,
Когда их можно снять почти без боли,
Я это поняла, поймёшь и ты.
Как жалко, что науке доброты Нельзя по книжкам научиться в школе.
(Ю. Друнина «Бинты»).
На что Н. Рубцов отвечает:
За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью
( Н. Рубцов «Русский огонек»).
А. Жигулин память войны скрыл в ржавых елях, которые, как воины,
не пришедшие с полей, стоят и ждут боевой приказ командира:
Ржавые ёлки На старом кургане стоят.
Это винтовки
Когда-то погибших солдат.
Ласточки кружат И тают за далью лесной.
Это их души
Тревожно летят надо мной.
, (А. Жигулин «Ржавые ёлки»).
Ржавые ёлки - это кресты из винтовок, которые стались никому не нужны.