Парадигма обрыва в романистике И.А. Гончарова : "Обыкновенная история", "Обломов", "Обрыв"

• Автор: Сергеева, Юлия Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 175 с. : ил.

Глава I. Теоретические основы изучения парадигмы и интерпрета- 14 ция парадигмы обрыва в романистике И.А. Гончарова
Глава II. Поэтика заглавий и символика номинаций героев в кон- 25 тексте художественного развития парадигмы обрыва в трилогии И.А. Гончарова

1. «Обрыв»: смысл заглавия и парадигматика текста

2. Семантическое наполнение имен и фамилий героев романов 31 И.А. Гончарова

3. Лингвокультурологическая основа речевой организации худо- 54 жественных текстов трилогии И.А. Гончарова
Глава III. Образ обрыва в реальном и ирреальном хронотопе текста 67 романов И.А. Гончарова

1. Пространственно-временные смыслы парадигмы обрыва в 67 трилогии И.А. Гончарова

2. Ситуация обрыва сквозь призму мифопоэтического, фольклор- 77 ного и религиозного сознания

3. Сны как обрывы бытия и инобытия. Сюжетообразующие функ- 96 ции снов

Глава IV. Обрыв как способ самоидентификации героя

1. Обретение самодостаточности («Обыкновенная история»)

2. Поиск гармонии («Обломов»)
3. Иерархия исканий («Обрыв»)
Заключение
Литература

Поэтика И.А. Гончарова представляла интерес для критиков с самого начала его творческого пути. Необычайная сила дарования художника была осознана его современниками, а противоречивая личность писателя, сложнейшие психологические проблемы, возникшие в процессе эволюции творчества художника, стилистические особенности его прозы заставляли многие поколения литературоведов обращаться к загадке И.А. Гончарова, рассматривать его творчество в самых различных аспектах.
Творчество И.А. Гончарова находилось и находится в поле зрения ведущих гончарововедов: А.И. Батюто, J1.C. Гейро, Е.А. Краснощековой,
В.Н. Криволапова, Ю.М. Лощица, Е.И. Ляпушкиной, В.И. Мельника, Т.В. Мельника, И.Н. Мещеряковой, В.А. Недзвецкого, Т.И. Орнатской, О.Н. Осмоловского, М.В. Отрадина, Н.И. Пруцкова, З.Т. Прокопенко,
A.П. Рыбасова, Н.Д. Старосельской, М.В. Строганова, В.А. Туманинова,
B.И. Тихомирова, A.A. Фаустова, Е.Г, Эткинда, др. исследователей, которые вводят в научный оборот неизвестные материалы и намечают множество продуктивных подходов к изучению наследия писателя.
Дополнительным стимулом к всестороннему исследованию творчества И.А. Гончарова служит проведение юбилейных Гончаровских конференций и издание материалов этих научных форумов.
Выход в серии «Литературные памятники» романа И.А. Гончарова «Обломов», научно подготовленного Л.С. Гейро, и в серии «Литературное наследство» новых материалов и исследований («И.А. Гончаров. Новые материалы и исследования»); защита диссертаций по творчеству Гончарова - свидетельство все возрастающего интереса к наследию писателя.
Но сколь многообразной и интересной ни была бы научная литература о творчестве И.А. Гончарова, глубина поэтики писателя неисчерпаема. Как любое классическое произведение, аккумулирующее в себе множество смыслов, трилогия И.А. Гончарова открыта многочисленным интерпретациям. Это дает основания для изыскания новых смысловых и художественных ню-

ансов, заключенных в слове, в сюжете, в семантике образов писателя. Нам представляется, что интересной в этом отношении может быть попытка изучения творчества И.А. Гончарова с позиций построения парадигмы обрыва в его романах.
Объектом диссертационного исследования являются романы И.А. Г ончарова «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв». Выбор данных произведений писателя обусловлен рядом причин: во-первых, традиционным рассмотрением этих романов как «единого целого», «трилогии»; во-вторых, тем, что анализируемая трилогия содержит сквозные образы, интерпретация которых в контексте данных произведений позволит уточнить глубинный смысл парадигмы обрыва в трилогии писателя.
Слово обрыв в романах И.А. Гончарова «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв» вступает в различные парадигматические отношения. Поэтому предметом исследования данной работы является парадигма обрыва в творчестве И.А. Гончарова.
Основная цель работы - исследовать смысловое наполнение парадигмы обрыва, выполняющей функцию организации текста в трилогии И.А. Гончарова.
Обозначенная нами цель работы конкретизируется в ее задачах:
- определить понятие парадигмы и место парадигмы обрыва в трилогии И.А. Г ончарова;
- охарактеризовать доминантное слово обрыв и порождаемые им ассоциативные ряды, рассмотреть иерархические отношения между ними;
- исследовать факторы (лингвистические, мифопоэтические, фольклорные и др.), обусловившие особенности парадигматики обрыва в произведениях И.А. Гончарова;
- показать, что одно из оснований включения романов И.А. Гончарова «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв» в трилогию - схожесть парадигматики.
1 Здесь и далее ключевое для нашей работы слово в тексте выделяется курсивом

личностью, влюбилась» в Марка [Гончаров 1953: VI, 178]. Любовь для Гончарова - это форма проявления «сердечной», а не головной веры. Ситуация Веры, как пояснял сам Гончаров, вовсе не случайна: «Пала не Вера, не личность, - пала русская девушка, русская женщина жертвой в борьбе старой жизни с новой... Она хотела не разрушения, а обновления, но она не знала, где и как искать». В «Предисловии к роману «Обрыв»» художник настраивает читателя на восприятие борьбы страстей, идеи романа в свете евангельской «вечной правды»: «Мыслители говорят, что ни заповеди, ни евангелие ничего нового не сказали и не говорят, тогда как наука прибавляет ежечасно новые истины. Но в нравственном развитии дело состоит не в открытии нового, а в приближении каждого человека и всего человечества к тому идеалу совершенства, которого требует евангелие, а это едва ли не труднее достижения знания. Если путь последнего неистощим и бесконечен, то и высота человеческого совершенства, по евангелию, так же недостижима, хотя и неневозможна! Следовательно - и тот и другой пути параллельны и бесконечны!» [Гончаров 1953: VIII, 156 - 157]. Как пишет Л.И. Щеблыкина: «Судьба Веры обобщает поиски молодого поколения русского интеллектуального общества 60-х годов XIX в., когда молодые люди оказывались в силу своего естественного интереса к новому в трагическом разладе с ценнейшими национальными заветами. На практике борьба за свободу личности, устремленность к прогрессу оборачивалась разрушением, отказом от вековых устоев, собственной самобытности и потерей нравственных ориентиров. <...> При этом самый тяжелый надлом проявился в том, что «старая правда (правда бабушки) оказалась как бы изжитой молодыми поколениями, а другая ещё не найдена» [Щеблыкина 1997: 16-17].
Образы героинь Веры, Марфеньки и Бабушки соотносятся в контексте романа с библейскими. Татьяна Марковна Бережкова воспитывает сестер, то есть, по сути, заменяет им мать. После падения Веры ее «новорождение» ме-тафоризируется не только переселением Веры из старого, каменного («безжизненного») дома в деревянный, где живет бабушка, но и их взаимное при-