Образная структура "Вечеров на хуторе близ Диканьки" Н.В. Гоголя в контексте романтической историософии и эстетики

• Автор: Кардаш, Елена Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 233 с. : ил.

Глава 1. «Свадебный» сюжет.
1.1. Отношения возлюбленных (парубок и девушка)
1.2. Функциональная «эквивалентность» любовных и брачных отношений.
1.3. Два пути за грань обыденной реальности.
1.4. Отношения сакрального объекта и его «хозяина»:
«метафорический» и фабульный аспекты.
1.5. Контакт с «мистическим» миром: «замысел» и его «осуществление».
1.6. Любовный союз и взаимодействие реальностей
1.7. Тайна «танцующих старушек»: «зеркала» и «автоматы» в романтической литературе
Глава 2. Родовой и исторический сюжет.
2.1. Отношения старшего и младшего: «эквивалентность» и «тождество».
2.2. Отношения поколений в «свадебных» сюжетах «Вечеров» («метафорический» и «фабульный» аспекты).
2.3. Инцестуальный сюжет и «отождествление» девушки и ведьмы.
2.4. Изменение природы «родовых» отношений: выход из «одномерной» реальности как преодоление законов времени.
2.5. Кровное родство и побратимство в «свадебных» сюжетах.
2.6. Плен и освобождение старшего персонажа и сюжет о воскрешении мертвых.
2.7. «Воскрешение» прошлого в романтической историографии: метафора и ее реализация.
2.8. Плен и освобождение старшего персонажа в «Страшной мести»: парадоксы «одномерной» реальности.
Глава 3. Эстетический сюжет: «слово» и «мир».
3.1. «Слово» и «мир» в романтической реальности.
3.2. «Иван Федорович Шпонька и его тетушка»: слово в тексте и слово о тексте.
3.3. Миф логос: к вопросу о «мифической интуиции» Гоголя.
Заключение.

Список литературы

Строение сюжетов ранних гоголевских повестей, принципы их смысловой и формальной организации неоднократно становились предметом литературоведческого исследования. Многочисленные сравнительно-исторические изыскания обнаружили в художественной ткани «Вечеров на хуторе близ Диканьки» широкий спектр стилистических, образных, фабульных элементов, связывающих гоголевский цикл с его идейными, культурными и литературными источниками. Огромное место среди них занимает фольклорная традиция - начиная с общих представлений, характерных для мифологической картины мира, и заканчивая реальностью ритуала и слова, отлитого в формы повествовательных и лирических жанров русского и украинского фольклора1. В исследовательской литературе
1 О фольклоризме Гоголя и фольклорных источниках «Вечеров» см., например: Мшорадович В. Этнографический элемент в повести Гоголя «Заколдованное место» // Киевская старина. 1877. № 9. Отд. 2. С. 55-60; Перетц В. Гоголь и малорусская литературная традиция // Н. В. Гоголь: Речи, посвященные его памяти, в публичном соединенном собрании отделения русского языка и словесности разряда изящной словесности Императорской Академии Наук и историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета 21 февраля 1902 г. СПб., 1902. С. 52-54; Петров Н. И. Южнорусский народный элемент в ранних произведениях Гоголя // Памяти Гоголя: Научно-литературный сборник, изданный Историческим Обществом Нестора-летописца / Под ред. Н. П. Дашкевича. Киев, 1902. С. 53-74; Чудаков Г. И. Отражение мотивов народной словесности в произведениях Н. В. Гоголя. Киев, 1906. С. 1—37; Невірова К. Мотиви української демонології в «Вечерах» та «Миргороді» Гоголя // Записки Укр. наук, тов-ва в Київі. Київ, 1909. Кн. 5. С. 27-60; Державина О. А. Мотивы народного творчества в украинских повестях и рассказах Н. В. Гоголя // Уч. зап. Моск. гор. пед. ин-та. 1954. Т. 34. Труды кафедры русской литературы. Вып. 3. С. 17-45; Елеонский С. Ф. Литература и народное творчество. М., 1956. С. 177; Лупанова И. П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. Петрозаводск, 1959. С. 474—479; Степанов Н. Л. Романтический мир Гоголя // К истории русского романтизма. М., 1973. С. 192-193, 198-199; Семибратова И. Эволюция фантастики в творчестве Н. В. Гоголя // Филологический сборник. Алма-Ата, 1973. Вып. 12. С. 54-57; Немзер А. С. Трансформация волшебной сказки в «Ночи перед Рождеством» Н. В. Гоголя // Вопросы жанра и стиля в русской и зарубежной литературе. М., 1979. С. 30-37; Самышкина А. В. К проблеме гоголевского фольклоризма: (Два типа сказа и литературная полемика в «Вечерах на хуторе близ Диканьки») // Русская литература. 1979. № 3. С. 61—80; Радковская Э. В. Украинские мотивы поэтической антропонимии ранних повестей Н. Гоголя // Вопросы литературы народов СССР. Киев; Одесса, 1989. Вып. 15. С.

отмечалась также связь поэтического мира «Вечеров» с вертепным театром2. Отсюда Гоголь заимствовал типы простоватого мужика, семинариста, пустившегося в любовные авантюры, цыгана - вора и обманщика, гуляки-запорожца3. К традициям вертепа и бытовой сказки восходит комический образ одураченного черта4. Кроме того, в «Вечерах» нашли отражение сюжетные темы украинских быличек и легенд о нечистой силе: продажа души черту, скачка на дьявольском коне, ссора кузнеца и черта, поиски цветка папоротника и клада, власть колдуна над человеческой душой5. Малороссийская литературная традиция, также оказавшая определенное влияние на раннее творчество Гоголя, представлена именами И. П. Котляревского, П. П. Гулага-Артемовского, Г. Ф. Квитки-Основьяненко, В. Т. Нарежного. Их произведения послужили автору «Вечеров» источником ряда сюжетных ходов, реминисценций и эпиграфов к повестям цикла6.
169-177; Мартыненко Л. Б. Некоторые фольклорные мотивы и образы в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя // Литература и фольклорная традиция: Тезисы докладов. Волгоград, 1993. С. 30-33; Гиппиус В. Гоголь. СПб., 1994. С. 32-34; Дмитриева Е. Е. «Пожив в такой тесной связи с ведьмами и колдунами...»: (Об особенностях гоголевского фольклоризми: «Вечера на хуторе близ Диканьки») // Н. В. Гоголь и мировая культура: Вторые Гоголевские чтения (Москва, 1-3 апреля 2002 г.): Сб. докладов. М., 2003. С. 138-152.
2 См., например: Перетц В. Гоголь и малорусская литературная традиция. С. 50-51; Розов
В. А. Традиционные типы малорусского театра ХУП-ХУШ в. и юношеские повести Н. В. Гоголя: Сб. речей и статей. Киев, 1911. С. 99-163; Державина О. А. Мотивы народного творчества в украинских повестях и рассказах Н. В. Гоголя. С. 39; Степанов Н. Л. Романтический мир Гоголя. С. 199.
3 Описание персонажей вертепного театра в их связи с гоголевским «Вечерами» см., например: Розов В. А. Традиционные типы малорусского театра ХУП-ХУШ в. и юношеские повести Н. В. Гоголя. С. 108-113.
4 См.: Перетц В. Гоголь и малорусская литературная традиция. С. 47; Розов В. А. Традиционные типы малорусского театра ХУП-ХУПІ в. и юношеские повести Н. В. Гоголя. С. 117; Софронова Л. Н. Черти в украинской школьной драме «Слово о збуреню пекла» // Слово и культура. Т. 2. М., 1998. С. 364-374.
5 См., например: Перетц В. Гоголь и малорусская литературная традиция. С. 53-54; Невгрова К. Мотиви української демонології в «Вечерах» та «Миргороді» Гоголя. С. 37-40; Еремина В. И. Н. В. Гоголь II Русская литература и фольклор: (Первая половина XIX в.). Л., 1976. С. 251-256.
6 См., например: Петров Н. И. Следы литературных влияний в произведениях Н. В. Гоголя. Киев, 1902. С. 4-6; Яценко М. Типология комического в творчестве И. Котляревского и Н. Гоголя // Тезисы докладов I Гоголевских чтений. Полтава, 1982. С

перемещение в иное измерение, в подводный мир волшебного пруда, зеркальная гладь которого служит границей между «мистическим» и «человеческим» мирами.
Это событие отчасти сходно с путешествием, которое предпринимает герой «свадебных» сюжетов. Панночка попадает в иной мир, совершив самоубийство; путешествие парубка, хотя и не умирающего буквально при пересечении границы миров, также ассоциируется со смертью. Именно мысль о физической или духовной гибели и о самоубийстве, как правило, подводит героя к пределам иной реальности. О самоубийстве думает Вакула перед встречей с чертом («...пропадай душа, пойду утоплюсь в пролубе...» (С. 165), и само отсутствие отправившегося в Петербург кузнеца
переживается его односельчанами как доказательство его гибели. Картина свадьбы-смерти, которая рисуется в воображении героя «Вечера накануне Ивана Купала», предшествует его знакомству с Басаврюком, а в черновой редакции «Сорочинской ярмарки» пройдоха-цыган появляется рядом с Грицько в тот момент, когда парубок погружен в созерцание «угасающего дня», закатные краски которого напоминают «щеки прекрасной жертвы неумолимого недуга в торжественную минуту ее отлета на небо» (С. 299). Сходство волшебного путешествия мужского персонажа с перемещением в подводный мир панночки проявляется и в том, что границей между мирами зачастую служит именно вода. Путешествие Вакулы начинается с его мнимого утопленничества, Левко в «Майской ночи» во сне отправляется в глубь пруда к русалке, дед в «Пропавшей грамоте» пересекает реку по дороге в пекло, а Петрусь в первоначальном варианте «Вечера накануне Ивана Купала» ищет волшебный цветок папоротника за «волчьей плотиной» (С. 271)94.
94 Представление о воде как границе миров имеет мифологические корни: см., например, замечание Б. А. Успенского: «...по архаическим представлениям - широко
распространенным и весьма устойчивым - потусторонний мир отделялся от нашего, посюстороннего мира водным пространством, и путешествие на тот свет мыслилось