Функционирование символов и символических структур в романах В. Набокова "Подвиг", "Отчаяние", "Дар", "Под знаком незаконнорожденных"

• Автор: Крашенинников, Станислав Игоревич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 191 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. СИМВОЛ КАК ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ. К ИСТОРИИ И ТЕОРИИ ВОПРОСА
1. Концепция эволюции символа Цв. Тодорова
1.1. Античное понимание символа
1.2. Символ в христианской традиции
1.3. Символ в риторической традиции
1.4. Символ в романтизме
1.4.1 Эволюция символа от классицизма к романтизму
I.4.2. Символ в романтической эстетике
2. Понятие символа в русском символизме
2.1. Концепция символа Вяч. Иванова
2.2 Мистические основы русского символизма. Гностицизм
2.3. Набоков и русский символизм
3.Концепции символа в отечественном литературоведении XX столетия
3.1. Концепция символа А.Ф. Лосева
3.1.1. Разграничение символа и смежных категорий (аллегория, тип, миф и другие)
3.2. Символ в семиотических концепциях
3.2.1. Концепция символа Ю.М.Лотмана
3.3. Концепция символа С.С. Аверинцева
ГЛАВА II. ОБРАЗЫ-СИМВОЛЫ В РОМАНАХ В. НАБОКОВА КАК СРЕДСТВО ОРГАНИЗАЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА
II. 1. Зеркальная символика в романе «Отчаяние»
II.2. Художественная функция символики в романе «Подвиг»
11.2.1. Символические оппозиции в романе
H.З. Символы и их художественная нагрузка в IV главе романа «Дар»
11.4. Символика романа «Под знаком незаконнорожденных»
11.4.1. Гностическая символика романа «Под знаком
незаконнорожденных»
11.5. Символические структуры как способ организации художественного пространства в творчестве В. Набокова
11.5.1. Система из трех миров в романах В. Набокова
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ
I. Набоков-неоплатоник: миф или реальность?
2. «Solus гех»: метафизика «ненаписанного романа»

ВВЕДЕНИЕ
В настоящее время набоковедение может быть подразделено на три основных направления исследований: первое посвящено осмыслению
метафизических и философских оснований мира произведений писателя (проблемы онтологии, гносеологии, космогонии, личной экзистенции), второе - проблемам поэтики художественной системы Владимира Набокова, третье - изучению рецепции как русской, так и зарубежной литературы в художественном наследии писателя.
Начало метафизическому направлению положили работы Д.Б. Джонсона [60], В.Е. Александрова [34], С.С. Давыдова [59]. Концепции Давыдова и Джонсона тяготеют к описанию космогонии Набокова, взаимодействию миров в творчестве писателя. Выдвинутая В.Е. Александровым основная тема творчества Набокова - тема потусторонности (здесь метафизика смыкается с поэтикой) — нашла продолжение в работах Б.В. Аверина. Кроме того, в различных аспектах метафизическое направление продолжают развивать такие литературоведы, как А.К. Жолковский, Г. Хасин [149], В.В. Шевченко [158, 159], И.П. Смирнов [133]. Метафизический подход соотносит дискурс Владимира Набокова с философскими системами Платона, Декарта, Спинозы, Бергсона, Хайдеггера.
Второе направление, ставящее задачей изучить поэтику творчества Набокова, берет свое начало еще в русской эмигрантской критике, а именно, со статьи В. Ходасевича «О Сирине», автор которой называет основной темой сирийского творчества «жизнь приема». После «возвращения» текстов Набокова в Россию в 1990-е годы этой проблематикой занимались такие исследователи, как A.A. Долинин (один из наиболее влиятельных отечественных набоковедов), И.Л. Галинская [57], A.B. Леденев [182], М. Гришакова, Л. Рягузова [122] и другие.
Третий подход был особенно актуален в эмигрантской критике, где шли ожесточенные споры о «нерусскости» таланта писателя, выдвигались различные гипотезы относительно истоков набоковского творчества и его взаимодействия с традицией. Этот подход подразумевает рассмотрение контекста художественных исканий Владимира Набокова. Например, контексту серебряного века посвятили свои работы В. Александров [33], О. Ю. Сконечная [128, 129, 130], Н. Букс [52], А. Злочевская [73], контекст западноевропейской литературы исследуется Б. Бойдом [48, 49], О. Сконечной, JT. Тарви [140]. Анализу русской литературной традиции в ррусских романах Набокова посвящены работы JI.H. Целковой [155, 156], Б.В. Аверина [27, 28].
Настоящее исследование представляет собой попытку сочетания всех трех вышеозначенных подходов, поскольку понятие символ может и должно рассматриваться, во-первых, как элемент поэтики, во-вторых, как особый способ означивания метафизических реальностей, и, в-третьих, русский символизм, как литературно-философское течение выступает в качестве одного из очевидных контекстов1 литературного становления писателя.
Традиция интерпретации текстов Владимира Набокова с точки зрения теории о том, что главенствующим методом конструирования художественных образов в его прозе является символизация, берет свое начало еще с пионерских работ русских эмигрантов - современников писателя.
Актуальность настоящей работы заключается в том, что она помогает понять Набокова как писателя, для которого наследие символизма (точнее, эмуляция символистской кодировки) было одним из элементов художественной системы.
1 Набоков пишет об этом в письме к Э.Уилсону: «“Упадок” русской литературы в период 1905—1917 годов есть советская выдумка. В это время Блок, Белый, Бунин и другие пишут свои лучшие вещи.[.„] Я рожден этой эпохой, я вырос в этой атмосфере” (“I was bred in that atmosphere”)», (В. В. Набоков. Из переписки с Эдмундом Уилсоном [15].

позитивном ключе по отношению к предлагаемой автором псевдоинтерпретации. Набоков в этом предисловии вполне недвусмысленно призывает к активной читательской позиции. Активная читательская позиция - это не просто интерпретационный разбор произведения искусства «по косточкам», не тенденциозная десимволизация и приобщение художественного произведения к пространству культуры, которая идеологизирована. Набоков в предисловии призывает к приращению и умножению читателем символической структуры текста. Такое умножение, происходящее в настоящем, и есть подлинный творческий акт. Набоковские тексты требуют читателя-творца, требуют чтения как приращения и умножения символов-смыслов. Это единственная стратегия, которая позволяет адекватно читать набоковские тексты (а не превратить, к примеру, роман «Bend Sinister» в не очень оригинальную притчу о той вечной истине, что тоталитарное государство чудовищно). Необходимо особенно подчеркнуть, что близость эстетической концепции романтиков и эстетической концепции Набокова состоит в стратегии приращения смыслов, а не копирования, приращения и реального творчества, но не подражания, которое происходит в настоящем творящей личности.
2. Понятие символа в русском символизме
Русская модернистская парадигма в целом транслировала символ как реальный метод, а точнее, как структуру, через которую возможен гнозис или возможна трансценденция или почти прямая связь с божественным.