Вещный мир в творчестве Н.В. Гоголя : На материале "Вечеров на хуторе близ Диканьки", "Миргорода" и "Петербургских повестей"

• Автор: Мякинина, Елена Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 168 с.

ГЛАВА 1. АНАЛИЗ ДЕТАЛЕЙ ОДЕЖДЫ ПЕРСОНАЖЕЙ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Н.В. ГОГОЛЯ 1830-1840-х гг. (СБОРНИКИ «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ», «МИРГОРОД», «ПЕТЕРБУРГСКИЕ
ПОВЕСТИ»)
§ 1.1. Анализ деталей одежды персонажей двух первых сборников
Н.В. Гоголя («Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород»)
^ 1.2. Анализ особенностей одежды персонажей в «Петербургских повестях»
Н.В. Гоголя
ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ДЕТАЛЕЙ ИНТЕРЬЕРА ПРОИЗВЕДЕНИЙ
Н.В. ГОГОЛЯ 1830-1840-х гг. (СБОРНИКИ «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ
ДИКАНЬКИ», «МИРГОРОД», «ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПОВЕСТИ»)
§ 2.1. Анализ деталей интерьера двух первых сборников Н.В. Гоголя
(«Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород»)
§ 2.2. Анализ деталей интерьера в «Петербургских повестях»
Н.В. Гоголя
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
В настоящее время одним из важнейших направлений литературоведения является изучение проблемы поэтики вещного мира, рассмотрение категории вещи в художественном мире писателей, в частности в творчестве Н.В. Гоголя. Обращение к данной проблеме исследователей отмечается лишь в последние десятилетия, так как до этого их внимание в основном было направлено на изучение образной системы писателя, на его умение иронично и остро изобразить общественные пороки, на способность творчески перерабатывать фольклорные источники и мотивы, успешно соединять фантастическое и комическое.
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особенностей вещного мира в творчестве Н.В. Гоголя 1830-1840-х годов (сборники «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Петербургские повести»). Сама проблема вещного мира в произведениях названного писателя представляется нам исключительно важной и значимой, так как связь между человеком и окружающей его предметной средой является у Гоголя, с одной стороны, чрезвычайно прочной, с другой - подвижной, так как вещи писателя нередко переходят в человека, а человек - в вещи. В свою очередь наличие подобной связи составляет художественную особенность стиля писателя, определяя тем самым его своеобразие и неповторимость.
В целом под понятием вещного мира мы подразумеваем реалии материальной культуры, окружающей человека; под понятием художественной вещи (художественного предмета) вслед за
А.П. Чудаковым (Предметный мир литературы (К проблемам категорий исторической поэтики) [209] мы понимаем те «...мыслимые реалии, из которых состоит изображенный мир литературного произведения и

которые располагаются в художественном пространстве и существуют в художественном времени» [209.С.254]. В понятие художественного предмета нами в первую очередь включаются предметы материальной культуры, а именно одежда персонажей Гоголя и подробности интерьера его произведений, то есть основные художественные элементы повествовательного предметного ряда.
Следует отметить, что в целом в литературоведческой науке категория вещи, художественного предмета мало изучена и до конца теоретически не осмыслена. Отдельные замечания о сути художественного мира вещей, о предметной сфере в творчестве того или иного писателя находим в работах В.Н. Топорова [187], В.Е. Хализева [198, 199], А.Ф. Лосева [117], Е.С. Добина [73], А.И. Иваницкого [87], Ю.В. Манна [124-133], М.Б. Храпченко [200], Т.Н. Поспелова [159], С.И. Машинского [137], Г.А. Гуковского [65] и других ученых.
Наиболее подробно и теоретически полно понятие «вещной отдельности» [207.С.164] раскрыто в работах А.П. Чудакова «О способах создания художественного предмета в русской классической литературной традиции» [207], «Предметный мир литературы (К проблемам категорий исторической поэтики)» [209], «Вещь в реальности и в литературе» [206]. Его исследования «Слово - вещь -мир: Вещь во вселенной Гоголя» [210] и «Вещь в мире Гоголя» [205] посвящены рассмотрению предметного мира непосредственно в творчестве писателя.
В своих работах А.П. Чудаков анализирует формы и способы организации предметного вещного мира в произведении литературы, рассматривает основные составляющие этого мира, возможные образные проявления, особенности взаимосвязи мира реальных вещей и вещей художественных.

позиции и освещается в зависимости от воли автора. Авторская оценка персонажей выходит на первый план, при этом вещные детали помогают читателю её почувствовать. К примеру, в предисловии к первой части «Вечеров на хуторе близ Диканьки» появляется образ дьяка диканьской церкви, Фомы Григорьевича, который на вечерах у Рудого Панька рассказывает ряд историй. О нем читатель узнает следующее: «Он никогда не носил пестрядевого халата, какой встретите вы на многих деревенских дьячках... всегда примет в тонком суконном балахоне... за которое платил он в Полтаве чуть не по шести рублей за аршин. От сапог его... не слышен был запах дегтя', но всякому известно, что он чистил их самым лучшим смальцем... Никто не скажет также, чтобы он когда-либо угирал нос полою своего балахона... но вынимал из пазухи опрятно сложенный, белый платок, вышитый по всем краям красными нитками...» [50.С.70]. Основательность, опрятность, аккуратность, умение следить за собой - об этих качествах дьяка читатель узнает с первой страницы. Фома Григорьевич, уважаемый всеми мирянами, держи г себя с достоинством: «посмотреть на него: в лице какая-то важность сияет...» [51.С. 146], с чувством рассказывает затейливые истории, которые никогда не повторяет дважды. Хозяин дома, Рудый Панько, относится к нему с почтением и в конфликте Фомы Григорьевича с гороховым паничем поддерживает первого.
В повести «Майская ночь, или Утопленница» о характере головы, отца Левко, автором заявляется, что он «терпеть не может щегольства», и далее эта мысль доказывается на примере его наряда: «...носит всегда свитку черного домашнего сукна, перепоясывается шерстяным... поясом, и никто никогда не видал его в другом костюме...» [44.С. 119]. Его наряд, действительно, незамысловат, лишен ярких украшений и изысков. Г олова, как читатель узнает впоследствии, подчеркивает простоту, как в одежде, так и во многом другом: в отношениях с сыном, в любви, в исполнении