Творческая биография А.Д. Синявского сквозь призму литературного амплуа Абрама Терца

• Автор: Накано Юкио
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 148 с.

Глава 1. Реальная биография Синявского как основа для создания творческой биографии и литературного амплуа
Глава 2 Абрам Терц: от случайно выбранного псевдонима к стратегии
сознательного конструирования литературного
амплуа
Глава 3 Концепция «чистого искусства» в творчестве Синявского
Глава 4 Рукописность и фрагментарность как выражение «чистого
искусства»
Заключение
БИБЛИОГРАФИЯ

Андрей Донатович Синявский (8.10.1925 - 25.2.1997) известен читателям как разносторонняя личность. Со второй половины 1950-х гг. в СССР он был перспективным литературным критиком и специалистом по советской литературе в ИМЛИ. После ареста в 1965 году и суда в 1966 г. стал известен всему миру как писатель Абрам Терц. С 8 сентября 1965 года до 8 июня 1971 года Синявский находился в Лефортово, затем в лагере. Он работал грузчиком и напряженно размышлял об искусстве. Через два года после освобождения он был вынужден эмигрировать. В эмиграции Синявский стал преподавателем русской литературы в Сорбонне и одновременно оставался писателем Абрамом Терцем.
Как и другие работы по творчеству Синявского, данная работа касается проблемы взаимоотношения Андрея Синявского и Абрама Терца. Наше внимание, в первую очередь, направлено на то, чтобы воссоздать контексте, в котором родился этот псевдоним, маска, а впоследствии, литературное амплуа - Абрам Терц. Контекст воссоздается не только за счет высказываний Синявского, но при помощи привлечения архивных и до настоящего момента не введенных в научный оборот материалов.
Цель исследования состоит в том, чтобы проанализировать творчество Синявского в свете неопубликованных ранее материалов, введя их в научный оборот. Мы попытаемся выявить эстетические основы творчества А. Д. Синявского и проследить эволюцию Абрама Терца от случайно выбранного псевдонима к сознательно выстроенному литературному амплуа. Мы стараемся реконструировать процесс создания художественных текстов и их творческую историю с опорой на архивные материалы и свидетельства

современников. В диссертации также предпринимается попытка документально обосновать неизвестные ранее историко-биографические факты из жизни Синявского и обнаружить их отражение в творчестве писателя.
В основном, периодизация, принятая в нашем исследовании, соответствует периодизации, применявшейся самим Синявским. Он разделил свое творчество на три периода: запретный (1955-1965 гг.), лагерный (1965-1971 гг.) и эмигрантский (1973-1988)1. В данной работе, учитывая выделенные этапы, мы все же рассматриваем творчество писателя как единое целое, объединенное художественной концепцией «чистого искусства», так или иначе воплотившейся в большинстве его произведений. Синявский отмечал, что его художественное мировоззрение характеризуется единством и отсутствием эволюции. Такая характеристика нуждается в некоторых коррективах, поскольку определенная эволюция здесь может быть обнаружена, например, по отношению к концепции «чистого искусства». Тем не менее, развитие взглядов Синявского происходит последовательно, в направлении уточнения главных для него идей, а не их переосмысления. Синявский стремился быть равным себе как писатель и видел в творчестве свое главное предназначение. Впрочем, нельзя исследовать творческий процесс вне сопоставления его с фактами жизни писателя: конкретные даты говорят о многом.
По мнению Синявского, фантастичность его творений опосредована реальностью. Творчество Синявского, где постоянно переосмысливается реальность, было устремлено к утверждению самостоятельности и самоценности искусства. В определенной степени за постоянным утверждением самоценности искусства у Синявского скрывается стремление

особенно в творческой среде, вновь с особой остротой осознается в 1920-х гг., когда старые основания культуры рухнули, а новые еще не сложились и, в
1 АО
результате, сложилась ситуация культурного вакуума . По силе воздействия на культуру две революции 1917 г. и гражданская война во много раз превзошли петровские преобразования, не говоря уже о масштабе новых изменений в бытовом и творческом поведении. Тем не менее, как отмечает М. М. Голубков, «при всей временной дистанции между эпохой XVIII столетия и XX в. их социокультурная ситуация оказывается во многом зеркальна»109. Действительно, с появлением на исторической арене нового действующего лица - массы - предыдущая культура XIX в. подвергается резкой переоценке, если не обесцениванию110, и если в XVIII в. было распространено стремление следовать культурным образцам, то в начале XX
в. в позиции силы оказался «человек массы», который «прочно усвоил свое право на требование исключительно новой культуры и литературы, ибо дореволюционная литературы была пронизана идеологией иных, враждебных классов»111.
Выбор амплуа в очень значительной степени - жест самоопределения, результат поиска себя в новой культурной ситуации, выбора позиции в ней и по отношению к ней. Если в петровскую и елизаветинскую эпоху были реализованы амплуа богатыря (Петр I), гаера (Марьин), нового киника (Барков), а также амплуа персонажей трагедии или поэмы, определенных исторических лиц, государственных и литературных деятелей, то в «1920-1930-е годы мы можем, скорее говорить о социальных масках, ставших литературными и литературно-бытовыми амплуа»112: «аристократ» М. Булгаков, «матрос» Вс. Вишневский, «еретик» Е. Замятин, «отшельник» А. Грин, «мятущийся» С. Есенин, «неистовые ревнители» пролетарской