Русская футуристическая поэзия на Дальнем Востоке 1917-1922 гг.: идейно-художественные искания, поэтические имена

• Автор: Кириллова, Елена Олеговна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Владивосток
• Количество страниц: 258 с.

ГЛАВА I. ЛИТЕРАТУРНО-ПОЭТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ 1917-1922 гг. В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЛИТЕРАТУРНОХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА (ЛХОДВ)

ГЛАВА II. ФУТУРИЗМ В ИСТОРИИ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (1917-1922 гг.)

§ 1. Своеобразие модернизма в дальневосточной поэзии начала 1920-х гг

§ 2. История дальневосточного футуризма. Литературно-эстетическая программа футуристического журнала «Творчество»
ГЛАВА III. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ПЕРИОД ТВОРЧЕСТВА ПОЭТОВ-ФУТУРИСТОВ Д. БУРЛЮКА и Н. АСЕЕВА
§ 1. Дальневосточный период творчества Давида Бурлюка: художественно-эстетическая позиция автора
§ 2. Литературно-критическая деятельность поэта Николая Асеева на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ

Литература Дальнего Востока 1917-1922 гг. является неотъемлемой составляющей русской литературы XX в., история которой без вклада т.н. региональных литератур будет неполной. 1917-1922 гг. - уникальный период в истории и литературе Дальнего Востока. Он связан с напряженной исторической и общественно-политической ситуацией (оторванность и отдаленность от центра страны, непрекращающаяся гражданская война, интервенция, создание «буферной» республики и пр.). Исторические обстоятельства в России, наряду со сложнейшей военно-политической обстановкой в дальневосточном регионе, на протяжении пяти лет во многом обусловили активную динамику культурного развития и литературного процесса на Дальнем Востоке: противоречивость творчества многих писателей-дальневосточников, их поиски определенной идейно-художественной позиции и новых форм выражения себя и времени в искусстве, непримиримость к инакомыслию своих коллег. Картина литературного процесса нашла свое отражение и в острых литературно-критических дискуссиях дальневосточников, которые, в свою очередь, перекликались с общероссийскими дискуссиями по вопросам искусства нового мира.
Отметим сразу, что понятия «Дальний Восток», «дальневосточный край», «дальневосточная поэзия» в диссертации не совпадают с современными границами дальневосточного региона. Термин «Дальний Восток» в данном контексте имеет не современное региональное обозначение, а употребляется в координатах того времени. Основным анализируемым материалом служит литературная ситуация в масштабах Владивостока и Читы как столицы ДВР (Дальневосточной республики), т.н. «буферного» государства в 1920-22 гг. Говоря об идейно-художественных исканиях русской футуристической поэзии на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг., выявляя ее основные поэтические имена, мы прежде всего подразумеваем город Владивосток, который в указанное время представлял собой крупный литературный и культурный центр всего Дальнего Востока. В этот период именно во Владивостоке в наибольшем

объеме проявилась активность и своеобразие литературной и социокультурной ситуации.
До сих пор дальневосточная литература XX в. недостаточно исследована. С 1960-х гг. началось изучение истории дальневосточной литературы 1920-х гг. - сложного и противоречивого периода. Крупный исследователь литературы Дальнего Востока В. Пузырев писал тогда о том, что «история литературы на Дальнем Востоке (1917-1922 гг.) не изучена, словно бы забыта. Материалы, необходимые для ее написания, не собраны, не обобщались и не издавались. По частям и «кусочкам» они рассредоточены в самых различных городах РСФСР, от местных краевых архивов Владивостока, Хабаровска и Благовещенска до Государственных архивов Томска, Москвы, Ленинграда. Собирание и изучение их, естественно, сопряжено с большими трудностями» [352, 23]. Об этом писали и исследователи Д. Рачков [363] и А. Татуйко [417], [418].
Процесс становления поэзии Дальнего Востока начала 1920-х гг., особенности литературно-поэтической ситуации тех лет осмыслялись в работах
В. Пузырева, положивших начало традиционной классификации дальневосточной поэзии по следующим направлениям: партизанская поэзия [348], [349], [352], пролетарская [350], футуристическая [354]. В докторской диссертации «Проблемы истории русской советской литературы на Дальнем Востоке (1917-1941 гг.): идейно-тематические и стилевые особенности» (Москва, 1971) В. Пузырев разработал концепцию развития дальневосточной региональной литературы [349]. Профессору принадлежат статьи, посвященные дальневосточному творчеству Н. Асеева [345], С. Третьякова [351], поэта-пролеткультовца А. Богданова [344], партизанскому поэту Г. Отрепьеву [348], [353]. Однако многие из работ исследователя в силу времени их написания имеют определенную идеологическую направленность, ограничивающую объем привлекаемого художественного материала. Временными и идеологическими рамками ограничен аспект диссертационного исследования Д. Рачкова «Из истории становления советской поэзии на Дальнем Востоке (1917-1922)» (Москва, 1964) [363].

«советской поэзией». Далеко не вся «белогвардейская» поэзия (а там, несомненно, был и «яд») или поэзия футуристов, или пролеткультовцев, как, впрочем, «далеко не все в громадном потоке партизанского творчества», является эстетически ценным, по оценке того же профессора Пузырева, «стоит на высоком художественном уровне» [343, 8]. Необходимость объективного изучения этого литературного материала очевидна. Сегодня мы имеем возможность многоаспектно исследовать историю дальневосточной и всей русской литературы, представить ее во всей полноте, ибо «на новом крутом повороте истории необходимо обрести стереоскопическое зрение, чтобы видеть историю рельефно, без выпрямления и искажения. Для этого необходима позиция вне партий и программ, необходимо рассмотрение литературы в аспекте человеческой правды и совести. Освобождение от узко социологического мышления, от резких политизированных взглядов должно вести к экзистенциональной позиции, к овладению шкалой общечеловеческих норм и идеалов» [114,6].
После отъезда «главных» футуристов (Бурлюка - в Японию; Асеева, Третьякова, Чужака - в Читу, а затем в Москву) и фактически распада ЛХО, во Владивостоке в октябре 1922 г. возник «Салон поэтов» - литературнохудожественный кружок, объединивший вокруг себя поэтов Арс. Несмелова, Вс. Иванова, Л. Ещина, М. Щербакова, П. Далецкого, Б. Бета и др. На проводимых вечерах интимной поэзии членов кружка занимали проблемы поэтики и стихосложения, законы ритма и версификации, образности и зрительного (графического, цветового) восприятия стихов, экспериментальной эстетики, эволюции формы стиха1. Дебативно ставились «вопросы о реализме в искусстве, о новой схеме конструкции образа и т.д.» [10, 1922, 12 окт. РГИА ДВ]. При участии Б. Беты, Л. Тяжелова, М. Скачкова, Арс. Несмелова, Вс. Иванова в апреле издается альманах поэтов «Парнас между сопок» (1922), на долгие годы заклейменный как «квинтэссенция антисоветской клеветы,
1 О деятельности «Салона поэтов» и альманахе «Парнас между сопок» см.: Кириллова, Е. Литературная Россия на взморье (Владивосток начала 1920-х гг.) // Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы VI междунар. науч.-методической конф. / Отв. ред. А.М. Антипова. - Уссурийск: Изд-во УГПИ, 2004. - С. 221-230.