Проза А.А. Фета в историко-литературном контексте 1850-1880-х годов

• Автор: Черемисинова, Лариса Ивановна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Великий Новгород
• Количество страниц: 519 с.

Оглавление
Введение

Глава 1. Первые прозаические сочинения А. А

1.1. Рассказ «Каленик» (1854)

1.1.1. Из творческой истории произведения

1.1.2. Поэтика автобиографического повествования и литературный контекст

1.2. «Дядюшка и двоюродный братец» (1855)

1.2.1. Творческая история повести

1.2.2. Афанасий Фет и Аполлон Григорьев: творческий диалог

1.2.3. «Дядюшка и двоюродный братец» А. А. Фета и автобиографическая трилогия Л. Н. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность»
1.3. «Путевые впечатления» А. А. Фета (1856—1857) в контексте развития его прозы 1860-х—1880-х годов
Глава 2. Критика А. А. Фета 1850-х—1860-х годов
2.1. Статья «О стихотворениях Ф. Тютчева» (1859)
2.2. Статья «“Что делать? Из рассказов о новых людях”. Роман
Н. Г. Чернышевского» (1863)
2.3. Фет и журнал П. Д. Боборыкина «Библиотека для чтения»
(1863 — 1865): неосуществленные планы
Глава 3. «Непоэтическая» деятельность А. А. Фета в 1860-е годы
3.1. «Военные записки» (1864—1865)
3.2. Деревенские очерки (1862—-1871)
3.2.1. Истоки преобразовательской «программы» Фета
3.2.2. «Земледельческий идеал» и реальность
3.2.3. Жанровая специфика деревенских очерков Фета
3.3. «Записки судьи»: Фет и Тургенев
3.4. Эпизод из истории журнала «Заря»: Фет и Лесков

Глава 4. Автобиографическая проза 1870-х годов
4.1. Повесть «Семейство Гольц» (1870)
4.2. «Детский» рассказ Афанасия Фета (1871)
4.2.1. Творческая история рассказа «Первый заяц»
4.2.2. Поэтика рассказа «Первый заяц»
4.2.3. Литературный «портрет» рассказа «Первый заяц»: Фет и Толстой
4.3. Рассказ «Не те» (1874): исторический комментарий
Глава 5. Проза А. А. Фета 1880-х годов
5.1. Рассказ «Кактус» (1881)
5.2. О «Послесловии» А. А. Фета к переводу А. Шопенгауэра (<1885>)
5.3. Рассказ «Вне моды» (1889)
Глава 6. Мемуары А. А. Фета: творческая история
6.1. Из истории издания фетовских мемуаров
6.2. Рукописный план воспоминаний
6.3. Начало работы над мемуарами
6.4. О замысле книги «Мои воспоминания»
6.5. Письма современников в составе книги А. А
«Мои воспоминания»
6.6. Фет и Гончаров: ненаписанная страница воспоминаний
6.7. Из истории публикации книги «Мои воспоминания»
6.8. Творческая история книги «Ранние годы моей жизни»
6.9. Мемуары А. А. Фета в критике современников
Заключение
Библиография

Введение
Актуальность и степень изученности проблемы. Проза А. А. Фета, представленная рассказами, повестями, очерками, критическими и публицистическими статьями, мемуарами, философскими эссе, была органической частью литературного наследия писателя и неотъемлемой составляющей литературной жизни России второй половины XIX века. В ней запечатлелись общественные веяния эпохи и уникальная биография автора, его неповторимый образ мыслей, оригинальная манера письма.
Обсуждение прозаических сочинений Фета началось при жизни поэта в статьях А. В. Дружинина, Н. А. Некрасова, Е. Н. Эдельсона, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. К. Михайловского, А. Н. Пыпина и других авторов. Восприятие разных жанров фетовской прозы современниками отличалось широкой палитрой оценок: от спокойно-доброжелательных, сдержанно-нейтральных, до откровенно негативных и ёрнических.
Первую статью о прозе Фета, уже после смерти писателя, опубликовал Б. Садовской1. В небольшом фрагменте из книги «Ледоход: Статьи и заметки» (1916) он последовательно рассмотрел почти все рассказы Фета (за исключением «Первого зайца») в связи с мировоззрением и биографией автора, сделал несколько ценных замечаний о своеобразии способа повествования в них.
«К рассказам его вернутся, — писал Садовской, — будут искать в них верных путей к пониманию не только творчества, но и личности гениального человека, неразрывно связанного со своей эпохой»2. Предсказания критика оправдались. В 1930 году, в составе «Воспоминаний» Аполлона Григорьева был напечатан рассказ «Кактус»3. Начался процесс постепенного возвращения фетовской прозы читателю.
Впервые в отечественной науке о необходимости собирания и изучения всех прозаических сочинений Фета заговорил авторитетный текстолог и знаток
' Садовской Б. Фет-прозаик// Садовской Б. Ледоход: Статьи и заметки. Пг., 1916. С. 68—75.
2 Там же. С. 74—75.
3 Григорьев Аполлон. Воспоминания / Ред. и коммент. Иванова-Разумника. М.;Л., 1930. С. 415—429.

это первое прозаическое выступление Фета), объясняя их непредсказуемостью, неуправляемостью человеческой мысли: «Загляните в себя: что такое мысль? Какой это своенравный, неуловимый деятель: а между тем у ней есть своя, строгая, беспощадная логика, сокровенная, загадочная, как самая мысль, не зависящая от нашей воли и потому неизбежная, как судьба» {СиП. Т. 3. С. 7). Дальнейший рассказ иллюстрирует это авторское умозаключение. Его повествовательная нить как будто соответствует природе человеческой мысли, прихотливой, петляющей, самовластно перескакивающей от одного эпизода к другому, вызывающей при этом многочисленные ассоциации и возвращающейся опять на круги своя.
Художественная имитация устного слова оказалась неподвластной Фету. Авторская речь в рассказе «Каленик» — книжная. В отличие от характерологического, изображающего слова Гоголя, фетовское слово стремится адекватно выразить мысль и правдиво воспроизвести хранящиеся в памяти события. «Как правдивый рассказчик (курсив мой — Л. Ч.), — пишет Фет, вспоминая историю переправы через замерзшую речку в феврале месяце, — я должен добавить, что один из вожатых, захотев, вероятно, скорее до нас дойти и избрав для этого тот путь, по которому шел Каленик с кнутом, едва только начал пробовать лед своим шестом, провалился по пояс» (СиП. Т. 3. С. 14). Установка на правдивое описание виденного, слышанного, пережитого — характерная черта Фета-прозаика.
Повествовательная речь Фета аналитична. Автор передает ход своих рас-суждений, задает сам себе вопросы и, отвечая на них, строит умозаключения. Например: «Сообразя все эти обстоятельства, я невольно подумал: а может быть, Каленик тут бы и четверкой проехал? Убеждение его разве ничего не значит? Впрочем, нет. Он не имел твердых убеждений. Убеждение предполагает анализ, а мудрость давалась ему синтетически. Он только непостижимым чутьем угадывал кратчайший путь к истине, не зная и нисколько не заботясь о том, дойдет ли он до нее. Вот вам на это доказательство» {СиП. Т. 3. С. 14).