Роман Л.М. Леонова "Пирамида": проблемы художественной антропологии

• Автор: Майдурова, Анастасия Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 188 с.

Глава I. Субъектно-объектная организация

итогового произведения Л.М. Леонова

1.1. «Пирамида» в рамках проблемы «автор - персонаж - читатель»

1.2. Система персонажей как средство выражения

авторской позиции

1.3. Образ человечества и его роль в романе

Глава II. Структурные особенности антропонимических образов в художественном мире «Пирамиды»

2.1. Роль условной формы

в художественной антропологии произведения

2.2. «Человек внешний» и «человек внутренний»

в романе Л.М. Леонова

2.3. Соотношение эмоционального и рационального начал
в леоновской характерологии
Глава III. Фундаментальные антропологические константы в последнем романе Л.М. Леонова
3.1. «Пограничное сознание» героев «Пирамиды»
3.2. Поэтика памяти и феномен национального самосознания
3.3. Концепция личности и смысл человеческой жизни
Заключение
Литература
Приложения
Диссертационная работа посвящена комплексному исследованию художественной антропологии гиперфилософского романа Л.М. Леонова «Пирамида», представляющего собой явление ключевое не только в творчестве писателя, но и во всей русской литературе XX века.
Итоговое леоновское произведение было опубликовано более десяти лет назад, но до сих пор оно вызывает споры и вопросы. Книга отражает исторические, социальные и экзистенциальные катаклизмы, определившие сознание и бытие русского человека прошлого столетия. С одной стороны, давление государственных идеологических систем, прежде всего, тоталитарного толка, посягающих на целостность и свободу личности и тем самым заставляющих ее устремляться к поиску форм и способов самодетерминации; с другой - крах тех же систем в конце века и возникновение острой необходимости выяснить смыслообразующие координаты бытия и место своего «Я» в этих координатах. «Пирамиде» пророчили мировую известность, и сейчас ее изучением занимаются десятки ученых как в России, так и за рубежом, однако, литературоведческий анализ самого крупного романа Леонида Леонова далек от желаемой полноты.
Первые опубликованные отзывы в большей степени затрагивали содержание книги. По поводу ее глубинного смысла разгорелась целая дискуссия. Некоторые критики были склонны усматривать еретичность не только в произведении, но и в мышлении самого писателя. А.Н. Варламов в частности заявлял: «Люди брошены Богом - вот главная идея Никанора и, кажется, всего леоновского романа. Не человек отрекся от Бога - но Бог отрекся от человека» (Варламов, 1997. С. 146). А. И. Павловский в своих эссе отмечал силу и роль наваждения в «Пирамиде»: «...все в ней приноровлено к тому, чтобы уловить человеческую душу в Западню...», «автор всех, в том числе и себя, делает бесами...» (Павловский, 1998. С. 262, 264). В свою очередь А. М. Любомудров добавлял: «Осью и стержнем романа была мысль
о том, что Бог предал человечество, а «Пирамида» написана для того, чтобы поставить обвинительные вопросы Богу-Творцу» (Любомудров, 1999. С. 97).
Наравне с этим, возникла полностью противоположная точка зрения. Ее суть в том, что мировосприятие художника в «Пирамиде» «не выходит за границы христианской этики» (Дырдин, 2002. С. 42), более того, «все события в романе приобретают явственно религиозную символику» (Муриков, 1997. С. 243), и названное произведение даже «венчает собой искания в сфере литературной библиистики» (Леонов и русская, 2000. С. 57).
Научный плюрализм на современном этапе развития отечественного литературоведения - явление привычное, поэтому вполне закономерно, что вопрос об идейной направленности книги Леонова, не получив «официального решения», пока остается открытым, а внимание исследователей обращено на сложную поэтику «Пирамиды».
Вслед за статьями, содержащими описание числовой символики произведения и семантики его названия, в свет начали выходить монографии, полностью или частично посвященные роману. Оригинальностью отличаются работы B.C. Воронина, методологической базой которых служит синтез различных наук (математики, физики, психологии, философии, литературоведения). Принципиально важным в размышлениях ученого становится рассмотрение законов фантазии и абсурда, действующих в художественном мире произведения (См.: Воронин, 1999. С. 108-154; Поэтика Леонова, 2002. С. 56-65; Проблема мирооправдания, 2004. С. 303-310; Воронин, 2006. С. 60-65 и др.). Интересны соответствия во вселенских концепциях Л. Леонова, С. Есенина, Д. Мережковского, а также композиционная схема романа, представленные А.Г. Лысовым в труде «Чертеж на снегу. «Ключи Марии» к «Пирамиде» Леонида Леонова» (Леонов и русская, С. 57-68). Значительный вклад в изучение поэтики произведения внесла Л.П. Якимова. Кроме целого ряда публикаций, затрагивающих кардинальные черты художественной системы писателя (Якимова, 1995; Якимова, 1996; Якимова, 1997; Якимова, 2001; Якимова, 2004), перу
личности или группы по отношению к какой-либо социальной общности. При подробном рассмотрении персонажной системы можно заметить, что данное качество свойственно многим леоновским героям.
Сыновья отца Матвея так же, как и Дымков, не изображаются на схеме, так как представляют собой фигуры маргинальные. Старший, Вадим, от церкви уже отбился, а в «цирковых фокусах» нового строя видит фальшь и жестокость - его это не устраивает. В начале своего пути юный попович примыкает к «передовой» идеологии своего времени, порывает с родными и вступает в РАПП, где, создавая хвалебные оды в честь вождей победившего социализма и атеистическую публицистику, он делает настолько головокружительную карьеру, что возбуждает зависть некоторых «пролетарских писателей». Как-то, на одной из компанейских пирушек, накануне выхода в свет сборника стихов Лоскутова, один из его коллег называет Вадима «кутейником», заостряя внимание на происхождении «даровитого самозванца» и нелестно отзываясь о личности его родителя. В ответ Вадим огрызнулся не менее дерзкой фразой, в которой «упомянул о генеральной подоплеке происходящего на Руси, что у всех на уме и о чем все знают и молчат, пока само не выплеснется наружу» (II, 92-93). После этого несостоявшийся поэт ждет ареста. Еще одной из неизвестных причин, в конечном итоге погубивших юношу, «вполне могла оказаться и та краткая, на полстранички, криминальная запись, где он пытался с помощью наличных средств ума раскрыть движущий механизм тогдашних казней» (II, 83). Вадим попадает в один из лагерей ГУЛАГа и погибает при попытке к бегству.
Имя Вадим от древнерусского «спорщик». Герой вступает в спор с отцом, с устоявшимся в его семье укладом, с жизнью, наконец, но в самый его разгар, осознает свою неправоту. Композиционно он противопоставлен своему младшему брату, борющемуся за место в сердцах родителей. В отношениях между сыновьями священника отражена мифологема борьбы за первородство, для сравнения, например, можно взять соперничество ветхозаветных Исаака и Исава.