Очерки и рассказы А.И. Куприна 1920-1930 годов: типология жанровых структур

• Автор: Карпенко, Алексей Вячеславович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 173 с.

Глава I
Своеобразие медитативных очерков 1920-х годов: соотношение памяти, мысли, наблюдений автора
Глава II

Проблемно-структурная типология

рассказов 1920 - 1930-х годов

Глава III

Повествовательное мастерство А. И. Куприна в рассказах периода эмиграции

Заключение

Библиография

Александр Иванович Куприн занимает одно из первых мест в плеяде русских писателей XX века. И хотя много десятилетий отделяет нас от его жизни, литературная слава Куприна не тускнеет. Напротив, актуальность созданных им произведений с течением времени становится всё очевиднее, значимость тем, которые он считал для себя основополагающими, -явственнее.
Нравственно-эстетические обобщения, к которым пришёл Куприн, обрели немалую ценность потому, что они были сделаны в результате осмысления внутреннего смысла «пёстрого», быстротекущего человеческого существования. Писатель настойчиво декларировал особые принципы отбора и воплощения реальных явлений.
«Я толкался всюду и везде искал жизнь, чем она пахнет, - сказал Куприн впоследствии о начале своего творческого пути. - Среди грузчиков в одесском порту, воров, фокусников и уличных музыкантов встречались люди с самыми неожиданными биографиями - фантазёры и мечтатели с широкой и нежной душой»1. С первых лет литературной деятельности Куприн искал и находил в скромной, даже будто незаметной личности достоинства «простоты, ясности, мужественной красоты»2. В 1905 году он убеждённо определил свою активную позицию: «Писатель должен изучать жизнь, не отворачиваясь ни от чего... скверно ли пахнет, грязно ли - иди, наблюдай. Не пристанет, а живых документов не огребёшь лопатой»3. Тем не менее подлинное назначение художественного творчества Куприн всегда видел в раскрытии человеческой способности к «неразрывной, настоящей близости к земле, к реке, к яблокам, к хлебам, к тихим весенним зорям» (IX, 92), «всемогущей силе красоты» (IX, 109).
1 КупринА. И. Собрание сочинений в 6 томах.-М., 1991 -97.-Т. 1.-С. 9.
2 Куприн А. И. Собрание сочинений в 9 томах. - М., 1970 - 73. - Т. 9. - С. 128. Последующие ссылки на публицистику и художественные произведения даны по этому изданию с указанием тома (римскими цифрами) и страниц (арабскими цифрами) в тексте.
3 «Петербургская газета», 1905,4 августа, № 203.

Истоки в текущем противоречивом бытии грядущего преображения мира напряжённо постигал художник.
Раздумья Куприна о возрождении и развитии духовной культуры определили его свершения. Трёх русских классиков, обладавших единственно признаваемой писателем «властью творческого гения» (IX, 49), почитал он своими кумирами. И значение каждого связывал с ярким выражением нравственно-эстетических идеалов. А. С. Пушкина воспринимал как «борца мысли», «пророка, обещающего нам близость тех времён, “Когда народы, распри позабыв, / В великую семью соединятся”» (IX, 72 - 73). В феномене Л. Н. Толстого выделял открытие «земли, неба, людей», «соединяющий миллионы душ» завет: «Смотрите, как лучезарно прекрасен, как велик человек!» (IX, 122 - 123). От А. П. Чехова воспринял веру «в то, что грядущая истинная культура облагородит человечество» (IX, 10).
Долгие годы, однако, наследие Куприна толковалось ошибочно, низводилось до простейшего бытописательства. Писателя бездоказательно называли «певцом плотских побуждений»1, поклонником «потока жизни»2. Во вступительной статье к одному из первых в советский период переизданий собрания сочинений Куприна К. Г. Паустовский утверждал главной ценностью его произведений - «поток жизни», «множество точных и метких черт «быстротекущей жизни», схваченных острым глазом писателя и целиком перенесённых им из жизни на страницы книг», а о «малых» жанрах прозы заметил: «Свои рассказы Куприн писал легко, не задумываясь, брал талантом»3.
Подлинными ценителями творчества Куприна стали деятели Русского зарубежья. М. Алданов в повести «Однорукий комендант» выделил яркое психологическое мастерство автора: «выписана фигура
1 Абрамович Н. Я. В осенних садах: Литература сегодняшнего дня. - М.: «Заря», 1909. - С. 127.
2 Неведомский Н. Наша художественная литература предреволюционной эпохи // Общественное движение России в начале XX века. - СПб, 1909. - С. 520.
3 Паустовский К. Г. Поток жизни. Собрание сочинений в 6 томах.-Т. 1.-М.: «Госиздат художественной литературы», 1957.-С. 11,18.

крестьянства полноценно трудиться: «... образование мужику необходимо. Только не та хурда-мурда, которой его пичкают в начальных школах и которую он забывает на шестнадцатом году. Нет, дайте ему познания о правах и обязанностях, дайте понятие о свободе, и о справедливости, и о высоком человеческом достоинстве. А уже после, после этого духовного воспитания, не бойтесь щедрыми руками вливать в его мозг, в его глаза, уши, руки и в память сколько хотите научных знаний, ремёсел и привычек...» (VIII, 429). Воркунов под «духовным воспитанием» понимает усвоение понятий: «право», «обязанности», «справедливость»,
«человеческое достоинство». В таком перечислении нет упоминания о христианских ценностях. Воркунов - типично светский, к тому же не лишённый рационализма человек. В его истолковании «обязанностей», «свободы», «справедливости», «человеческого достоинства» легко просматривается некое, пусть бессознательное, противопоставление христианской мудрости, поскольку все желанные достижения связаны только с «познанием» самих людей и лишены абсолютного духовного идеала, веры в него. Воркунов вызывает у автора симпатию, одновременно - грустное чувство. Слово, логические рассуждения даже честного человека не способны пробудить у крестьян ни жажды духовного подъёма, ни единения с ближними. Такова причина одиночества этой незаурядной личности.
«Бредень» - сложное произведение. В нём будто всё ясно, определённо, построено на бытовой, не без юмористических акцентов, ситуации. Вместе с тем здесь воплощено многовековое расхождение между интеллигенцией и народной массой. Воркунов (говорящая фамилия!) и ему родственные натуры надеются только на «познание», «воспитание», прочие «демократические», точнее, абстрактные идеи. С другой стороны, русский мужик живёт «нутром», интуитивной связью с Господом, не соприкасаясь с духовными глубинами православного вероучения, потому перспектива внутреннего развития у крестьян