Баллады Э. По в переводе В. Брюсова

• Автор: Коноваленко, Анастасия Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 203 с.

Глава 1.

Балладное творчество Э. По

1.1. Трансформация жанра баллады в романтическую эпоху

1.2. Жанровая специфика «Bridal ballad» и «Ulalume - a ballad» Э. По

1.3. Сюжет о мертвом женихе (невесте) в балладах Э. По

1.4. Баллада «Eldorado»

Глава 2.

Жанровая концепция баллады у В. Брюсова

2.1. Балладное творчество В. Брюсова в контексте русской балладной традиции

2.2. Ранние баллады В. Брюсова. Сборник «Urbi et Orbi»

2.3. Баллады в книге «Сны человечества»

2.4. Сборник рассказов «Земная ось» в свете балладного творчества
В. Брюсова
2.5. Баллады в сборнике «Семь цветов радуги»
2.6. Не опубликованные В. Брюсовым баллады
Глава 3.
Баллады Э. По в контексте переводческой деятельности
В. Брюсова
3.1. Теория перевода В. Брюсова
3.2. Баллады в переводе В. Брюсова
3.3. История перевода стихотворений Э. По «The Raven» и
«Eldorado»
3.4. Баллады в изданном В. Брюсовым собрании переводов поэзии
Э. По
Заключение
Список литературы
Приложение.
Баллады Э. По (оригинальные тексты и подстрочные переводы) и их перевод В. Брюсовым

Рубеж Х1Х-ХХ веков, период больших культурно-исторических перемен, вызывает большой интерес исследователей благодаря своей неисчерпаемой многогранности и сложности. В это время в России сосуществуют разнонаправленные культурные тенденции, возникают новые литературные школы и течения, среди которых особое место занимает символизм. В работах Л.А. Колобаевой, З.Г. Минц, И.П. Смирнова, А. Пайман, Е.В. Ермиловой, М.А. Воскресенской и целого ряда других исследователей осмысляются философско-эстетические истоки, история и поэтика символизма.
Исследователи отмечают широту литературных связей русского символизма, большое значение западноевропейского опыта в его становлении. Одной из форм культурного диалога была переводческая деятельность, которой символисты придавали большое значение. Как отмечает Л.А. Колобаева, ранние символисты (Эллис, В. Брюсов, Ф. Сологуб, И. Анненский, К. Бальмонт) широко обращались к своим французским предшественникам. Младшие символисты особое внимание уделяли немецким романтикам1.
Валерий Яковлевич Брюсов - одна из наиболее значительных и многогранных фигур в русской культуре начала XX века: поэт, прозаик, переводчик, теоретик символизма, литературный критик, стиховед. На сегодняшний день его творчеству посвящено уже большое количество работ. Научное исследование творчества Брюсова зародилось еще при его жизни и не прерывалось в течение всего XX века, что отличает его от большинства поэтов и прозаиков той эпохи. Однако многие работы отечественных литературоведов, посвященные изучению творчества Брюсова, содержат в основном идеологические оценки, что снижает их ценность. По справедливому замечанию С.И. Гиндина, «творчество В. Брюсова и его роль
1 Колобаева Л.А. Русский символизм. М., 2000. С. 288.

в истории литературы все еще остаются предметом споров и полярных оценок, от преклонения до полного пренебрежения»1. По-прежнему актуальной является задача осмысления индивидуального творческого метода В. Брюсова, а некоторые области его деятельности ни разу не становились предметом систематического анализа.
В творчестве Брюсова большую роль играют литературные связи. В научной литературе накоплен огромный опыт исследований, посвященных античным традициям в поэзии Брюсова (работы А.Н. Мамина,
H.A. Тимофеевой, АЛО. Фомина и др.); многие ученые исследуют пушкинские реминисценции в его творчестве (В.М. Жирмунский, A.C. Гинзбург, Э.С. Литвин, А.Х. Сатретдинова). Немало критических статей и литературоведческих исследований посвящено проблеме связей Брюсова с французской, прежде всего символистской, поэзией (работы И.С. Поступальского, B.C. Дронова, А.Е. Маргаряна, Т.В. Михайловой и др.). По мнению Д.Е. Максимова, на молодого Брюсова главным образом повлияли три автора - Верлен, Бодлер и Малларме2.
К литературным связям относится и поэтический перевод, который занимает особое место в творчестве Брюсова. Русский поэт переводил с четырнадцати лет. Он представил читателям свои переводы из древнеримской (Вергилий, Гораций, Катулл), итальянской (Данте, Петрарка), франкоязычной (Расин, Гюго, Бодлер, Верлен, Верхарн), англоязычной (Шекспир, Байрон, Уайльд, По), немецкой (Гете, Шиллер), польской, армянской поэзии.
В своем Полном собрании сочинений и переводов, которое начало выходить в 1912 году, но было прервано мировой войной, Брюсов отвел пять с половиной томов для публикации своих переводов, но увидели свет лишь «Французские лирики XIX века» (1913). Под его редакцией была издана книга переводов «Французские лирики XVIII века» (1914). Отдельными
1 Гиндин С.И. Валерий Брюсов // Русская литература рубежа веков (1890-с - начало 1920-х годов). Кн. 2. М., 2001. С. 3.
2 Максимов Д.Е. Поэзия В. Брюсова. JL, 1940. С. 36.
Художественное пространство в соответствии с мифологическим сознанием разделяется в балладе на три сферы: это мир людей - земля, королевство; мир серафимов и ангелов - небеса; и мир демонов - море. Но перед нами романтическая баллада, для которой характерно двоемирие, и два последних мира в ней, по сути, сводятся к одному, противопоставленному миру любви: обитатели неба не могут так искренне любить, как это делают герои, а демоны мечтают об их душах. Ангелы стали причиной гибели Аннабель Ли. Они послали ветер убить девушку:
A wind blew out of a cloud, chilling My beautiful Annabel Lee.
Ветер подул из тучи, замораживая Мою прекрасную Аннабель Ли.
Драматизм баллады заключается в осознании героем конфликтности мироздания и невозможности вырваться из него и приблизиться к Аннабель Ли, которая, как отмечает X. Брэди, «гораздо дальше, чем просто далеко. Она необратимо мертва и безвозвратно потеряна»1.
На выражение авторской концепции направлен и интонационный ход баллады. Так, первые две строфы представляют светлый мир, начало стихотворения похоже на сказочный зачин: «It was many and many a year ago...». Во второй строфе появляются серафимы, но их намерения пока сложно предсказать. И только в третьей строфе вводятся темные образы: «cloud» (‘туча’), «sepulchre» (‘гробница’). Нарастание напряжения передается и лексическими средствами. Так, слово «sepulchre», упомянутое дважды в балладе, в последнем стихе заменено на «tomb» (‘могила’), которое имеет более мрачную коннотацию и звучание ([tu:m]), напоминающее погребальный звон.
Лиризм баллады создается во многом благодаря повторам, которые играют большую роль. Так, в первых четырех строфах повторяется стих «in а kingdom by the sea» (в королевстве у моря), а в последних двух акцент
1 Braddy Н. Glorious Incense. Port Washington, 1953. P. 47.