Проблемы симулякра в произведениях русского постмодернизма : на материале произведений А. Битова, Т. Толстой, В. Пелевина

• Автор: Бычкова, Ольга Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Чебоксары
• Количество страниц: 201 с.

ГЛАВА 1 Проблема симулякра в контексте философии и эстетики
постмодернизма
1.1 Ситуация постмодерна в философском и социокультурном значении
1.2 Типология картины мира в философии и эстетике постмодернизма
1.3 Концепция мира-текста и новая текстология
1.4 Симулякр как важная составляющая постмодернистской эстетики и поэтики
ГЛАВА 2 Проблема симуляции действительности в русской постмодернистской литературе (на примере особенностей проявления и функционирования симулякров массового сознания «русская интеллигенция» и «образ A.C. Пушкина»)
2.1 Концепты «образ A.C. Пушкина» и «русская интеллигенция» как симулякры
2.2 Проблема симуляции действительности в романе А. Битова «Пушкинский дом»
2.3 Симуляция образа русского интеллигента в романе
Т. Толстой «Кысь»
2.4 Мир как иллюзия в произведениях Виктора Пелевина
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

В конце 80 - начале 90-х годов XX века русская эстетическая мысль активно увлекается теорией постмодернизма. В поисках адекватной эпохе и состоянию культуры модели описания новой художественной действительности российские исследователи и критики во многом ориентируются на философские и эстетические концепции, возникшие в мировой постмодернистской практике, а также близкие им по духу отечественные теории.
Почти сразу была поставлена проблема легитимности постмодернизма как философской и эстетической теории. Под термином «легитимность» нами понимается «признание, объяснение и оправдание социального порядка, действия, действующего лица или события» [193, 360].
Легитимность, в отличие от легальности, обладает моральной функцией оправдания по критериям авторитета и целей и является не свойством социального порядка, но свойством определенного представления о нем: «Процесс легитимации обнаруживает себя составляющим репрезентативной культуры <...>, способствуя восприятию мира и социальной действительности как «должного» [193, 360].
Впервые о проблеме легитимности всякого научного знания на современном этапе заговорил Жан-Франсуа Лиотар в своей программной работе «Состояние постмодерна» (1979). Освещая ситуацию современности, Лиотар констатирует кризис состояния науки, явившийся прямым следствием предыдущего развития культуры и общества в целом. По мнению Лиотара, на протяжении многих столетий разные типы «нарраций» (повествований), разные дискурсивные установки вели мирное добрососедское существование, но с эпохи Просвещения началось время метанарраций (Больших повествований), вступил в силу новый тип дискурса, «дискурс легитимации».

Под понятием «дискурс» мы понимаем открытый тип социальной коммуникации или способ словесно-символического обмена, при котором носители языка подвергают постоянной словесной переналадке общую картину мира.
Главное свойство таких нарраций (повествований) - уверенность в собственной истинности и в том, что мир может быть описан неким универсальным языком, в силу чего этот метаязык вполне вправе диктовать остальным типам нарраций свою волю. Воля быть главным, по Лиотару, -«тоска по метанаррации». Уверенность в собственной истинности тянет за собой уверенность в справедливости своих устремлений и в благотворности для тех, кто по каким-то причинам не может или не желает вписаться в большую наррацию. Естественным образом метадискурс порождает «истинные» социальные институты и способен порождать террор.
Лиотар отмечает свойственную западной культуре «родственность» языка науки и языка этики и.политики. С позиции власти легитимация представляет собой процесс, йаделяюгций законодателя правом провозглашать данный закон в качестве нормы, тогда как с позиций знания она есть «процесс, по которому законодателю, трактующему научный дискурс, разрешено предписывать указанные условия <...> для того, чтобы некое высказывание составило часть этого дискурса и могло быть принято к вниманию научным сообществом» [165, 616]. В связи с этим Лиотар задается вопросами: кто решает, что есть знание? и кто знает, что нужно решать?
Постмодернизм, по Лиотару, начинается там, где пропадает доверие к тотальным способам высказывания, и тогда, когда человечество сознает невозможность универсального языка. Социальность, полагает Лиотар, нельзя мыслить в категориях функционального единства (Т. Парсонс) или диалектических противоположностей (Маркс), она носит характер дискурсивной разнородности, в основе которой лежат языковые игры. Языков — великое множество, нормальная ситуация — взаимодействие, взаимопроникновение, спор, но никак не господство одного из них. Мир
«Отшельник не верит в то, нто философ когда-либо - предполагая, что философ был прежде отшельником, - выражал в книгах свои истинные и конечные мысли: разве книги пишут не для того, чтобы скрывать то, что носишь в себе! - он усомнится в том, чтобы философ вообще мог иметь «истинные и конечные» мысли, чтобы за каждой пещерой его не оказалось еще более глубокой пещеры, - чтобы за каждой поверхностью не скрывался еще более обширный чуждый и богатый мир, пропасть под всяким дном, под всяким «обоснованием». <...>. За каждой философией прячется другая философия; всякое мнение есть засада, всякое слово маска» [208, 238].
О процессе симуляции Делез пишет, что она «обозначает власть производить некий эффект» [208, 237], что должно пониматься как в смысле каузальном, так и в смысле «знака» - знака, порождаемого процессом сигнализации, а также и в смысле «маски», выражающей процесс переряжения, когда за всякой маской оказывается еще и еще одна. «При такой интерпретации симуляция неотделима от вечного возврата» [208, 237], как его трактует Ницше (в работах «Так говорил Заратустра, «Esse Homo», «По ту сторону добра и зла»).
Наглядно процесс симуляции представлен в работе Ж. Бодрийяра «Симулякры и симуляции». Бодрийяр утверждает, что предметно-изобразительный образ-знак проходит в своем развитии 4 последовательные стадии:
1) он отражает глубинную реальность;
2) он маскирует и денатурализирует глубинную реальность;
3) он маскирует отсутствие глубинной реальности;
4) он вообще не соотносится с какой бы то ни было реальностью: он есть чистый симулякр.
Конкретизируем сказанное выше на литературном материале. М.М. Бахтин, исследуя природу художественного творчества, в частности, взаимоотношения автора с его текстом, задается вопросом, что происходит с героем, носящим чье-либо собственное имя, например, собственное имя