Женский мир прозы С.П. Залыгина: поэтико-аксиологический аспект

• Автор: Шаталова, Алевтина Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Мичуринск
• Количество страниц: 209 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. «ИСТИННАЯ ЖЕНЩИНА»: ПРИРОДНЫЙ ТИП ЖЕНЩИНЫ В ПРОЗЕ

С.П. ЗАЛЫГИНА

1. Природность как основа женственности в прозе С.Залыгина

2. Ева и «анти-Ева»: мифологическая основа женских образов

С. Залыгина

3. Женщина-жена: грани природного и социального

4. Материнство: специфика залыгинского видения

ГЛАВА II. «ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА»: АНТИПРИРОДНЫЙ ТИП ЖЕНЩИНЫ В ПРОЗЕ С.П.ЗАЛЫГИНА

1. Женщина, играющая в жизнь

2. Цивилизованная женщина
3. «Механическая женщина»: принципы воссоздания и традиции осмысления
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Творчество Сергея Павловича Залыгина (1913 - 2000) затрагивает широкий спектр социальных и натурфилософских проблем. При этом осмысление отношений человека и природы становится для С.П. Залыгина отправной точкой художественного постижения мира. Сам писатель ощущал глубинную связь с природой, умел ценить гармонию природы, красоту будничной жизни и подлинных чувств. В качестве общественного деятеля и писателя С.П. Залыгин внес значительный вклад в развитие экологического движения XX века.
Система взглядов С.П. Залыгина на природу, на место человека в ней включает и его отношение к женщине, к явлениям, связанным с ней - к женскому миру. С позиции своего художественного видения мира писатель создает собственную концепцию женственности, которая оказывается в ближайшем родстве с понятием природности. Поэтика женского мира С.П. Залыгина чрезвычайно сложна и интересна, заслуживает углубленного, всестороннего изучения.
Актуальность темы обусловлена связью с ведущими направлениями современного отечественного литературоведения, включающими исследования в области типологии литературных характеров, преломления в литературе проблем отношения человека и природы.
Работа выполнена в рамках развивающегося научного направления кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института «Исследование национального самосознания и национального характера в русской литературе».
Научная новизна данного исследования обусловлена тем, что в нем впервые реализована попытка целостного анализа особенностей изображения женского мира, осуществлена систематизация и типологизация женских характеров в прозе С. Залыгина в соответствии со свойственной для писателя ценностной иерархией.
Степень изученности этой важной для залыгиноведения темы недостаточная, хотя в некоторых работах о художественном творчестве С. Залыгина и присутствует достаточно подробный анализ отдельных аспектов обозначенной проблемы.
Так, в работе H.H. Яновского «Писатели Сибири: Избранные статьи» в очерке, посвященном С. Залыгину, даны краткие характеристики образов Доры Мещеряковой («Соленая Падь») и Зинаиды Панкратовой («Комиссия»),
В книге Г.А. Колесниковой «Сергей Залыгин: Творческая биография» охарактеризованы женские персонажи «Северных рассказов», повестей «Свидетели», «На Иртыше», романов «Тропы Алтая», «Солёная Падь». Интересным для нас показалось утверждение Г.А. Колесниковой о том, что Залыгину более удаются женские характеры.
Л.А. Теракопян в работе «Сергей Залыгин. Писатель и герои» анализирует образы Онежки и Риты («Тропы Алтая»), Клавдии Чаузовой («На Иртыше»), подробно останавливается на образе Ирины Викторовны Мансуровой («Южно-Американский вариант»), Л.А. Теракопян в своем исследовании подчеркивает тот факт, что С.П. Залыгин проблему осмысления новой судьбы женщины в изменившемся мире считал одной из центральных задач современного искусства. Этот тезис обсуждается и в данной диссертации.
В.А. Сурганов в исследовании «Человек на земле» ставит женские образы повестей и романов Залыгина (Клавдии Чаузовой, Таисии Черненко, Зинаиды Панкратовой) в один ряд с женскими характерами «прозы о деревне».
В книге «Зрелость художника» A.A. Нуйкин также обращается к анализу женских образов. В данной диссертации ставится под сомнение утверждение A.A. Нуйкина о том, что женские персонажи, в сравнении с мужскими, в художественной системе С.П. Залыгина якобы отодвинуты на второй план.

ее мужем. Осознание единства всего во всем мире делает для Фроси осязаемым присутствие мужа, пребывавшего на краю света.
В романе Залыгина «Тропы Алтая» Рита Плонская, на первый взгляд, лишь в шутку названная на страницах романа Биологиней, также изображена тождественной природе. Способность Риты оценить скрытую красоту «обычной жизни» Е.В. Тихомирова связывает «с особенной “природностью” женского характера»б0. Рита, наблюдая движение косули над ущельем, мысленно сравнивает себя с ней: «Вдруг она почувствовала необходимость вспомнить, когда и где она сама двигалась так же, как эта косуля, - с трудом сдерживая себя, чтобы нечаянно не оторваться от земли, не улететь ввысь, вдаль...» [Т. 1, с. 292]. Вскоре «цивилизованное» в Рите заставило ее ужаснуться этому сравнению: «Это ужасно! <...> Конечно, я какой-то ужасный экземпляр рода человеческого, если нахожу в себе сходства с животным! Пусть - это животное самое прекрасное, пусть та косуля, что прошла передо мной, самая красивая из всех, сколько их существует на свете, но все равно - разве это не ужасно?» [Т. 1, с. 293]. Но сам факт того, что чувство природы, причем, тончайшее у Риты присутствует (пусть даже и бессознательно), знаменателен.
Русская литература едина в своем стремлении сблизить женщину с природными феноменами. Ощущение слитности со стихией воздуха, желания оторваться от земли роднит Риту Плонскую с Катериной
А.Н. Островского и Наташей Ростовой Л.Н. Толстого. В пьесе «Гроза» Катерина поражает Варвару неожиданным стремлением превратиться в птицу: «Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот разбежалась, подняла руки и полетела» 61. «Зегзица», которой хотела бы «обернуться» Ефросинья Ярославна, Катерина, мечтающая о птичьем полете, чеховская чайка, цветаевские лебеди составляют неслучайный контекст для особого залыгинского зооморфизма.