Жанр жития и его интерпретация в историко-литературных курсах С.П. Шевырева

• Автор: Молодык, Дарья Дмитриевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Пенза
• Количество страниц: 209 с.

Глава 1. Мировоззренческие и теоретико-литературные основы курса
«История русской словесности, преимущественно древней»
§1. «История русской словесности, преимущественно древней» С.П.
Шевырева в оценке критики
§2. Место курса «История русской словесности, преимущественно древней» Шевырева в практике изучения данного предмета в XVIII-XIX

§3. Философские основы культурно-исторической концепции С.П.
Шевырева
§4. Особенности жанра жития, определяющие своеобразие
методологического подхода к исследованию агиографии
Глава 2. Идеал святости как главный предмет исследования житийного жанра
в курсе «История русской словесности, преимущественно древней»
§1. «Иерархия» христианской святости, принцип подражания Христу как ее
основа
§2. Методологические особенности анализа преподобнического жития ....47 §3. Своеобразие исследовательского подхода Шевырева в анализе житий
столпников и юродивых
§4. Интерпретация мартирия в «Истории русской словесности»
§5. Специфика исследовательского подхода Шевырева в анализе
святительского жития
Глава 3. Элементы комплексного анализа агиографии в «Истории русской.
словесности»
§1. Житие как исторический источник в «Истории русской словесности».94 §2. Материалы житий как основание для атрибуции некоторых памятников
в «Истории русской словесности»
§3. Методология изучения жанрово-стилистических особенностей
древнерусской агиографии в «Истории русской словесности»
§4. Библиографический комментарий к житиям в «Истории русской
словесности, преимущественно древней»
Заключение
Литература

Степан Петрович Шевырев - профессор Московского университета, историк, литературный критик, поэт, переводчик - заметная фигура в истории филологии XIX века. Ему принадлежит ряд монографических исследований, несколько лекционных курсов, более ста литературно-критических, философских, педагогических и историко-литературных статей. По справедливому замечанию В.М. Марковича, Шевырев «сыграл значительную роль в преодолении нормативно-догматических схем, сковывавших развитие рус- ' ской эстетической мысли. Шевырев способствовал формированию комплекса идей, изменивших нормативный характер оценки литературных явлений, и при этом едва ли не первым сумел претворить эстетические идеи в новый критический метод» (109, С. 5).
Несмотря на то, что в настоящее время осуществляется переоценка традиционных негативных представлений о Шевыреве (работы Ю.В. Манна, М.ЙЬ Аронсона, Е.А. Маймина, А.Г. Дементьева, JL Удолфа, В.А. Мартынова, К.В. Ратникова, Е.Д. Алексеевой, В.А. Марковича), этап его научной деятельности, датируемый 40-50-ми гг. XIX в., редко привлекает внимание исследователей и чаще подвергается критике. Считается, что в эти годы Шевырев будто бы отказался от своей новаторской эстетической позиции и встал на путь реакции и резонерства. В связи с этим предлагается дифференцировать исследовательский подход к разным этапам его деятельности. Парадоксальность ситуации состоит в том, что творческий путь Шевырева называют «эволюцией» (Ю.В. Манн, В.А. Мартынов, М.И. Медовой и др.), подразумевая при этом регресс.
В последние годы появились работы, в которых «второй» период научной деятельности Шевырева получает обстоятельную, объективную оценку (В.А. Маркович, O.A. Бознак). Однако внимание исследователей, охватывая значительную часть его работ того времени, не сконцентрировано на каком-либо конкретном труде. В результате мы пока располагаем лишь общими, обзорными характеристиками таких фундаментальных трудов, как «История

русской словесности, преимущественно древней» и «Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. Вакационные дни профессора Шевырева в 1847 году». Вместе с тем, внимательное отношение к названным исследованиям позволит не только восстановить литературную репутацию Шевырева, но и разрешить имеющиеся противоречия в трактовке его эстетической и мировоззренческой позиции.
В данной работе расширен круг проблем, с которыми связано научное освоение наследия Шевырева. Мы обратились к исследованию специального курса публичных лекций, который под названием «История русской словесности, преимущественно древней» был опубликован в 1846 г. (первые два тома) и затем был переиздан, в 1858-1860 гг. и в 1887 г. (четыре тома).
К числу несомненных заслуг Шевырева относится и то, что он одним из первых обобщил обширный материал, накопленный исследователями древнерусской литературы к 40-м годам XIX века. Лекции Шевырева были первым систематическим курсом по истории русской литературы, основанным на изучении первоисточников, значительная часть которых еще не была опубликована. Кроме того, знакомство непосредственно с памятниками древней словесности обеспечило Шевыреву самостоятельное отношение к трудам, которые он использовал.
По словам Ф.А. Петрова, «История русской словесности»1 Шевырева <...> практически открыла (если не считать небольшой брошюры М.А. Максимовича «История древней русской литературы», вышедшей в свет в Киеве в 1839 г.) новую область науки. Значение этого труда обусловливалось обилием положительных сведений, какие здесь сообщались, и тем толчком, какой он дал к усилению научной разработки древнего периода русской словесности» (128, С. 38-39). Шевырев привлек внимание к трудам древних авторов, которые были почти неизвестны высшей публике - Кирилла и Мефо-дия, Нестора, Феодосия Печерского, Кирилла Туровского.
1 Первое издание курса, опубликованное в 1846 году (1 и 2 тома), носит название «История русской словесности, преимущественно древней», тогда как второе, дополненное, издание вышло под названием «История русской словесности». Здесь и далее в работе вне зависимости от издания приводится название «История русской словесности» - прим. Д М.

фактах влияния святого на княжескую власть. Помимо перечисления добродетелей подвижника это позволяет охарактеризовать историческую эпоху и силу воздействия церковной власти на светскую. Так и при рассмотрении жития Феодосия Печерского исследователь выделяет пункт «Отношения его к Князьям», в котором речь идет о роли святого в разрешении коллизий вокруг великокняжеского престола. Феодосий не только был духовным отцом и наставником князя и многих бояр. При всей своей кротости он активно воздействовал на феодальную элиту. Шевырев приводит знаменитый эпизод жития, характеризующий силу авторитета смиренного учителя: «Всегда убегая вражды, соблюдая покорность, Настоятель ограничивал влияние свое любовью, примером и словом поучительным. <...> Однажды пришел он к Святославу во время игрища: песни и музыка оглашали дом его. Феодосий сел поодаль, поник очами долу и потом, взглянув на князя, сказал:.будет ли так на том свете? Прослезился Святослав - и велел прекратить игрище» (206, С. 41-43).
Шевырев подробно передает слова Нестора о том, что после изгнания Святославом и Всеволодом законного князя и старшего брата, Изяслава, новые правители безуспешно пытались заручиться поддержкой Феодосия. Святой отказался посетить «трапезу Иезавелину» и «причаститься брашна, исполненного крови и убийства» (206, С. 42). После этого Феодосий неустанно обличал Святослава в преступлении, рискуя жизнью, отослал к нему обширное послание, в котором сравнивал его с Каином и прочими братоненавистниками, затем действовал мольбами. Проявив смирение, Святослав явился в обитель с покаянием, и был принят игуменом. С тех пор Феодосий не переставал общаться со Святославом, убеждая его вернуть княжеский стол брату. А после увещеваний братии присоединил к церковным молитвам имя незаконно занявшего престол князя.
В подобном общественном служении состоял завет Феодосия Печерского всему русскому монашеству. Неудивительно, что на примере столь почитаемого третьего канонизированного на Руси святого глубоко раскрывает-