Биография А.С. Пушкина в литературоведении 1920-1930-х годов в СССР и русском зарубежье: генезис, эволюция, методология

• Автор: Черниговский, Дмитрий Николаевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 482 с.

ВВЕДЕНИЕ

История пушкиноведения является важнейшим и все еще недостаточно

разработанным аспектом того сегмента литературоведения, который традици-

онно называют наукой о Пушкине. Настоящая работа, имеющая критикобиблиографический, а точнее, историографический характер, представляет собой вклад в развитие истории пушкинистики.
Необходимо отметить, что исторический, ретроспективный анализ науки — это непременный фактор ее полноценного бытия. Как пишет современный специалист в области методологии историографии, «научная критика выполняет функцию селекции результатов проведенных исследований по ряду оснований, благодаря чему одни из них включаются в систему научных знаний, а другие отбрасываются. Она способствует отделению и уточнению - исследуемых проблем»1.
Подведение итогов развития пушкиноведения, критическое осмысление его полуторавековой истории представляется тем более необходимым, что современное состояние науки о Пушкине нельзя признать удовлетворительным. Сравнительно недавно отмеченный двухсотлетний юбилей великого поэта не только продемонстрировал не угасшую всенародную любовь к нему, но и высветил кризисное состояние современной пушкинистики.
До сих пор мы не имеем ни завершенного академического собрания сочинений поэта, ни пушкинской энциклопедии (вышедшая в издательстве «Просвещение» в 1999 г. под редакцией В.И. Коровина книга «A.C. Пушкин. Школьный энциклопедический словарь» - это огромный шаг вперед в решение данной проблемы, однако, не снявший ее окончательно с повестки дня). И что особенно досадно, у нас все еще нет синтетической научной биографии Пушкина, в полной мере учитывающей духовное становление личности поэта. Правда, в последнее время, благодаря усилиям С.Г. Бочарова, В.И. Коровина,

В:С. Непомнящего, И.З. Сурат работа по созданию такой биографии сдвинулась с мертвой точки.
Думается, в связи со сказанным выше, что воссоздание картины борьбы идей и методологий, которая составляет содержание стопятидесятилетней истории изучения Пушкина, необходимо для выработки правильных ориентиров развития пушкинистики на современном этапе ее существования. Данная мысль, в силу ее самоочевидности не нуждается в доказательствах. Достаточно только сказать, что в годы, предшествовавшие двухсотлетнему юбилею Пушкина, был переиздан целый ряд работ пушкинистов, творивших в первую половину прошлого века как в Советском Союзе, так и за его пределами., Книги эти моментально разошлись и обрели второе дыхание, нашли благодарный отклик, и у литературоведов, и у массового читателя. Феномен актуальности этих научных работ, казалось бы, давно морально устаревших, свидетельствует не только, об элементарной нехватке хороших книг о Пушкине, но и требует осмысления:
В'связи с этим надо сказать, что пушкинистика как самостоятельная* (уже-с конца XIX.в.) отрасль литературоведения очень рано проявила склонность к самоанализу. Первые серьезные обзоры пушкиноведческой литературы содержали следующие работы: «Пушкин в русской критике 1820-1880» (1899) С.С.Трубачева и «Отношение к А.С.Пушкину русской критики с 1820 г. до столетнего юбилея» (1899) П.В. Владимирова. Три года спустя появилась книга
В.В. Сиповского «Пушкинская юбилейная литература 1899-1900 гг.» (1902). Эти публикации начали в России традицию ретроспективного критикобиблиографического изучения пушкиноведения.
Посде Октябрьской революции также неоднократно предпринимались попытки обобщить опыт пушкинистики как за весь пройденный ею путь, так и за отдельные периоды.
Так, в первые годы, советской власти были опубликованы следующие работы: «Введение в изучение Пушкина» Н.К. Пиксанова (1921), «Пушкин в изучении марксистов» И.В. Сергиевского (1925), «Пушкин: Современные проблемы историко-литературного изучения» Б.В Томашевского (1925)2.

В 1930-е гг. были написаны статьи «Критика о Пушкине» Д.Д. Благого (1931) и «Пушкин в истории русской общественной мысли» П.И. Лебедева-Полянского (1938)3.
1950-е гг. также появились серьезные работы: «Основные этапы изучения Пушкина» Б.В. Томашевского (1956) и «Введение в изучение биографии и творчества Пушкина» Б.С. Мейлаха (1959)4.
Наконец, в 1966 г. вышла в свет капитальная академическая монография «Пушкин: Итоги и проблемы изучения», подготовленная коллективом ИР ЛИ под редакцией Б.П. Городецкого, Н.В. Измайлова и Б.С. Мейлаха. Перечислим семь основных разделов этого труда: «Пушкин в истории русской критики и литературоведения», «Пушкин и общественно-политическое и литературное движение его времени», «Биография», «Творчество», «Текстология», «Источниковедение», «Библиография». Эта книга стала огромным достижением советских пушкинистов, поскольку она действительно подвела «итоги в каждой значительной области пушкиноведения» и наметила «задачи дальнейшего изучения», показала, «какие существуют нерешенные, неясные, непоставленные и дискуссионные проблемы» и определила «хотя бы в самых общих очертаниях, пути к их дальнейшей разработке»5.
Однако за бортом этих ценных публикаций осталась пушкиниана русского зарубежья. Кроме того, упомянутые выше историографические обзоры, включая и монографию «Пушкин: Итоги и проблемы изучения», сейчас устарели как в плане идеологической оценки явлений, так и в плане методологии их аналитического описания.
В последние годы ситуация в пушкиноведческой историографии начала меняться к лучшему; появился ряд новых работ, как переосмысляющих уже изученный прежде материал, так и вводящих новые факты в научный оборот. Мы имеем в виду работы А.М. Асадуллина, Б. Горовица, В.М. Есипова, О.С. Муравьевой, И. Паперно, В.Ю. Проскуриной, В.В. Цуркан, С.В. Шумихина,
Е.А. Ясаковой б, а также публикации С.И. Панова7.

мая мысль Анненкова о том, что пушкинская двойственность проявилась как никогда до и после того в период его молодости, рассматривает последующие периоды жизни поэта как этапы обретения душевной цельности.
Добролюбовский вариант концепции пушкинской двойственности нашел поддержку у В.В. Сиповского. В 1901 г. он писал о «той внутренней борьбе, которая проходит красной нитью через всю... жизнь»121 поэта. «Эта двойственность его жизни была для него очень тягостна, отделаться от нее он не мог... Она задерживала его стремление к свободе жизни, но не могла убить этого стремления»122.
В 1903 г. Д.Н. Овсянико-Куликовский указывал вслед за Незеленовым, что в юности Пушкин являл собой тип художника с «поразительным» «контрастом между высоким строем духа-и обыденным укладом..; Но с годами, с ростом его гения, с расширением его умственного горизонта, в его душе совершалась перемена в сторону большей' цельности; художник-мыслитель вытеснял обывателя, светского человека»123.
Здесь важно отметить то обстоятельство, что представители трех ведущих направлений в русском академическом литературоведении - культурноисторического, сравнительно-исторического и психологического - оказались едины в решении проблемы пушкинской двойственности.
Не осталась равнодушной к проблеме пушкинской двойственности и русская философская критика. Так, в 1896 г. о душевной цельности Пушкина с позиций ницшеанской теории сверхчеловечества заявил один из отцов русского символизма Д.С. Мережковский: Пушкин, с его точки зрения, «ясный как древ-
124 v, V, ~
ние эллины» 5 «самый светлый и жизнерадостный из новых гениев» миро-вой литературы. По мнению мыслителя, каким- Пушкин был в поэзии, «таким он был и в жизни: простой, веселый, менее всего походивший на сурового проповедника или философа»126, «светлый и легкий... как эллинский бог»127.
Год спустя, статья-Мережковского была встречена резкою критикой предтечи русского символизма B.C. Соловьева, который выступил против измерения Пушкина «ломаным аршином ницшеанского психопатизма» и «фальшивой