Формы выражения авторского присутствия в мемуарной прозе М. Цветаевой

• Автор: Богатырева, Дарья Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 175 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЖАНРОВЫЕ МОДИФИКАЦИИ МЕМУАРНОЙ ПРОЗЫ М. ЦВЕТАЕВОЙ

§ Е Фрагмент в структуре дневниковых текстов и записных книжек

§ 2. Мемуарно-портретная проза

§ 3. Романное начало

ГЛАВА 2. ПРИЕМЫ ОРГАНИЗАЦИИ АВТОРСКОГО ПОВЕСТВОВАНИЯ В МЕМУАРНОЙ ПРОЗЕ М. ЦВЕТАЕВОЙ

§ 1. Точка зрения, ее типы

§ 2. Авторская позиция

§ 3. Нарративная модель

§ 4. Речевая организация текста нарратора и текста персонажа 107 ГЛАВА 3. МЕМУАРНЫЙ ОБРАЗ И ПРИЕМЫ ЕГО СОЗДАНИЯ В МЕМУАРНОЙ ПРОЗЕ М. ЦВЕТАЕВОЙ
§ 1. Образ автора
§ 2. Ипостаси мемуарного образа
§ 3. Лирическое «я»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ ко 2 главе ПРИЛОЖЕНИЕ к 3 главе

ВВЕДЕНИЕ
Значительная часть прозы Цветаевой была создана во Франции, в 1932 -1937 годы1. Начиная с середины двадцатых годов, Цветаева все меньше пишет лирических стихотворений, тяготея к созданию произведений большой формы - поэм и трагедий. Все сильнее углубляется ее уход «в себя, в единоличье чувств», растет отъединештость от окружающего.
Подобная тенденция характерна для ее времени: ряд писателей русского зарубежья обращается к написанию воспоминаний, автобиографий, широкое распространение получает дневниковая культура. Как отмечал М.Арцыбашев, «русская эмигрантская литература есть по преимуществу литература мемуаров и человеческих документов» (Арцыбашев 2006: 433).
Мемуарная проза Цветаевой рассматривается нами в контексте развития мемуарного жанра в русской литературе 1920 - 1930-х гг. XX века. Этот период изобилует мемуарно-автобиографическими произведениями (И.Бунин «Окаянные дни» (1925), Г.Иванов «Петербургские зимы» (1928), А.Белый «На рубеже двух столетий» (1929), Б.Зайцев «Москва» (1939), И.Одоевцева «На берегах Невы» (1967). Особое значение приобретают в этот период дневники (В.Брюсов «Дневники», «Из моей жизни» (оп. 1927), М.Волошин «История моей души» (оп,1991), 3.Гиппиус «Петербургский дневник» (1929). Писатели чаще всего обращаются к обрисовке тех событий, которые способствовали раскрытию литературной ситуации начала XX века, отмеченной смешением различных литературных направлений, философских и религиозных течений. Авторы воспоминаний объясняют причины, которые способствовали «повороту» на мемуарный жанр.
1 Первое дошедшее до нас произведение Цветаевой в прозе - «Волшебство в стихах Брюсова» (1910 или 1911 г.) - маленькая наивная заметка о трехтомнике стихотворений В.Брюсова «Пути и перепутья»; последнее — «Повесть о Сонечке» (1937 г.) - воспоминание об актерах, учениках Е.Б. Вахтангова. Потом создавались, между написанием стихов, воспоминания о детстве, поэгах-современпиках, дневниковые записи, лирико-философские трактаты, литературно-критические статьи, - всего свыше пятидесяти произведений.

По ряду признаков можно соотнести с дневниковой прозой Цветаевой ранее появившиеся экспериментальные произведения В.Розанова -«Уединенное» (1912) и «Опавшие листья» (1913), «Опавшие листья. Короб второй и последний» (1915). Очевидно, что они повлияли не только на фрагментарную манеру письма Цветаевой, но и способствовали оформлению особой жанровой разновидности прозы малой формы. Более подробно о связях Цветаевой и Розанова говорится в первом параграфе первой главы.
Использование нами терминов «мемуарная проза», «мемуарные произведения» указывает в первую очередь на субъективное начало текстов Цветаевой. Определение «мемуарный» позволяет объединить не только собственно мемуары, но и наброски, отрывки, незаконченные фрагменты воспоминатель-ного характера, где наиболее явно ощущается присутствие авторского «я».
Описывая корпус мемуарных текстов, выявляем содержательный уровень, позволяющий нам перейти на типологический, когда устанавливается жанровая парадигма текста. Одновременно определяются контекст и традиции, позволившие организовать авторское целое.
Самые первые прозаические мемуарные произведения Цветаевой выросли из дневниковых записей, которые она вела в Москве в годы революции и гражданской войны. Цветаева собиралась издать эти записи, объединив в книгу под названием «Земные приметы». Книга так и не вышла, но именно дневники послужили основой ее творчества. В параграфе первой главы «Фрагмент в структуре дневниковых текстов и записных книжек М.Цветаевой» говорится о создававшихся параллельно с прозой Цветаевой подобных книгах И.Бунина, М.Волошина, 3.Гиппиус.
Со временем возникли другие темы, изменилась манера письма, и все же основа цветаевской мемуарной прозы осталась той же: сочетание документальности и открытого лиризма, сплав жизненных фактов и размышлений, возникающих как бы наедине с собой, как раздумье о произошедшем. Подобная тенденция находилась в общем русле развития литературы Серебряного

В творчестве Цветаевой, безусловно, отразился кризис сознания человека XX века, подтолкнул мемуариста актуализировать в творчестве экзистенциальные проблемы существования человека, радикально поставить вопрос о трагическом его одиночестве. В прозе Цветаевой проблемы веры, поиска истины занимают не последнее место, выражаясь в соответствующих мотивах. Часто мысли отражались в ее переписке, одним из авторов стал для нее и Розанов.
Революция, ввергнувшая ее жизнь в хаос (Цветаева осталась одна в голодной Москве с двумя детьми на руках), поставила ее перед необходимостью осмысления характера происходящих событий, пересмотра и уточнения своих мировоззренческих принципов. В течение зимы 1913 — 1914 года Анастасия Цветаева вступила в переписку с Розановым. Узнав от сестры, что Розанов интересовался их отцом (умершим за год до этого и бывшим близким Розанову по их общим консервативным воззрениям), Цветаева отправила Розанову три длинных письма-исповеди об истории своей семьи и своей жизни.
Полные ранее неизвестных сведений, эти письма стали - после частичной публикации в Советском Союзе в 1969 году и опубликования полных текстов в Париже в 1972 году - необходимыми источниками для изучения биографии Цветаевой и понимания развития концепции ее творчества. Данные письма свидетельствуют о восторженном отношении Цветаевой к Розанову, попытке сблизиться с писателем-философом.
Так, в первом письме, датированном 7 марта 1914 года Цветаева дает следующую оценку творчества писателя: «Я ничего не читала из Ваших книг, кроме «Уединенного», но смело скажу, что Вы — гениальны» (6, 119) и далее, уже во втором письме от 7 апреля 1914 года: «Я прочла Ваши «Люди лунного света», это мне чуждо, это мне враждебно, но в «Уединенном» Вы другой, милый, родной, совсем наш. <...> «Опавшие листья» купили обе» (6, 126). Сходство прозы Розанова и последующей дневниковой прозы Цветаевой позднее отмечал Г.Адамович (Адамович 1925: 2). Становится очевидным влияние фи-