Жанровая природа повестей о княжеских преступлениях в составе древнерусского летописания домонгольского периода

• Автор: Сочнева, Наталья Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Курган
• Количество страниц: 206 с.

Оглавление,
ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение
Глава 1. Исследование жанрового комплекса в летописной традиции (XI - XIII вв.)
1.1. Подходы к изучению жанра летописи
1.2. Летопись как исторический источник
1.3. Летопись в системе жанров древнерусской литературы
Глава 2. Повести о княжеских преступлениях как устойчивый тип эпического повествования
2.1. Жанрообразующие признаки повестей о княжеских преступлениях
2.2. «Повествования о междоусобных битвах» как жанровый тип летописной исторической повести
2.3. Жанровое содержание летописных повестей о походе Игоря Святославича на
половцев 1185 г
Глава 3. Цикл произведений о Борисе и Глебе: формирование жанра повестей о княжеских преступлениях
3.1. История изучения произведений Борисо-Глебского цикла
3.2. Жанровое своеобразие летописной повести «Об убиении Борисове» и «Сказания о Борисе и Глебе»
3.3. Мотивный комплекс повестей о княжеских преступлениях в структуре
«Чтения о Борисе и Глебе»
Глава 4. Развитие жанровых традиций повестей о княжеских преступлениях
4.1. Роль народнопоэтических сюжетов и образов в летописной Повести о Всеславе Полоцком 1068 г
4.2. Повесть об ослеплении Василька Теребовльского 1097 г. - классический образец летописной исторической повести о княжеском преступлении
Глава 5. Эволюция жанра повестей о княжеских преступлениях в произведениях об убиении Игоря Ольговича и Андрея Боголюбского
5.1. Усиление роли традиций агиографии в Повести об убиении Игоря Ольговича 1147 г
5.2. Структурно-стилевые особенности Повести об убиении Андрея Боголюбского 1175 г. как проявление авторского новаторства
5.3. Повесть об убиении Игоря Ольговича и Повесть об убиении Андрея Боголюбского: к проблеме формирования жанра повести о княжеском
преступлении
Заключение
Список литературы
Приложение 1 «Сюжетная схема повестей о княжеских преступлениях»
Приложение 2 «Основные жанрообразующие мотивы повестей о княжеских преступлениях в летописной повести «Об убиении Борисове», анонимном «Сказании о Борисе и Глебе» и «Чтении о Борисе и Глебе» Нестора»

ВВЕДЕНИЕ
Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению жанровой природы повестей о княжеских преступлениях в составе древнерусских летописей домонгольского периода.
Мы придерживаемся концепции Д.С. Лихачева, который ввел в научный оборот само понятие повести о княжеских преступлениях [89]. Он определяет их как «обличительные повести о политических преступлениях князей». Исследователь отмечает, что эти повести были непосредственно связаны с политической борьбой во времена феодальной раздробленности, писались «...для доказательства нравственной и юридической справедливости войны одного князя против другого...» [90, с. 66]. К особенностям этого жанрового типа Д.С. Лихачев относит их «близость к жизни», «верность всей нарисованной картины», психологическую убедительность, а также факт, что составителем их был или участник или свидетель событий [89, с. 215].
Несмотря на то, что термин «повести о княжеских преступлениях» стал общепринятым и широко используется в литературоведении, содержательное наполнение его до сих пор четко не определено. Это вызвало в науке критическое отношение к названию жанра [138, с. 358] и к самому жанру повестей о княжеских преступлениях как таковому. Недостаточная степень изученности проблемы говорит об актуальности избранной для диссертационного исследования темы.
Актуальность настоящей работы определяется недостаточной изученностью жанровой системы древнерусской литературы. В первую очередь это касается произведений, входящих в состав более крупных жанровых образований, прежде всего - летописей. Повести о княжеских преступлениях относятся к такому типу текстов. Как правило, подобные памятники находятся на стыке разных жанров и объединяют различные жанровые традиции. Неисследованностью жанрового своеобразия повестей о княжеских преступлениях обусловлена актуальность темы настоящей работы.

по классификации И.П. Еремина относятся к жанровой форме летописного рассказа. Исследователь отмечает, что летописный рассказ характеризуется рядом устоявшихся мотивов, включением в повествование речи действующих лиц, а также авторской оценкой событий. По нашим наблюдениям, в исследуемом летописном материале можно выделить следующие рассказы, объединенные темой «княжеского преступления»: об убийстве Олегом Аскольда и Дира в 882 г., о смерти Олега в 977 г., об убийстве Ярополка 980 г., об отравлении князя Ростислава 1066 г., об убийстве Ярополка 1086 г., об убийстве ханов Илтаря и Кытана 1095 г., о заговоре Всеволода Ольговича против других князей 1139 г., о преступлении против князя Ростислава Юрьевича 1149 г., об убийстве князя Глеба Рязанского 1177 г., о заговоре князей Романа, Игоря и Владимира 1186 г., о преступлении князя Романа 1205 г., о преступлении рязанских князей 1217 г., о заговоре князя Всеволода против посадника Твердислава 1220 г., о заговоре князя Ярослава 1228 г., о преступлении князя Ростислава против новгородцев 1230 г., о заговоре галицких бояр против князя Даниила Романовича 1230 г., об убийстве литовского князя Войшелка князем Львом Даниловичем 1268 г.
Принимая тезис И.П. Еремина о летописном рассказе, обратимся к жанровокомпозиционному анализу данных летописных рассказов, уделяя основное внимание комплексу жанрообразующих мотивов. Так, в летописном рассказе «Повести временных лет» под 882 г. повествуется о том, как князь Олег, желая править в Киеве, обманом призывает князей-варягов Аскольда и Дира и убивает их. Здесь можно выделить следующий ряд мотивов: мотив заговора:
«...Придоста къ горамъ хъ Киевъскимъ. и оувиде Олегъ. яко Асколдъ. и Диръ. княжита. и похорони вой въ лодьях. а другия назади остави. а самъ приде нося Игоря детъска. и приплу подъ Оугорьское. похоронивъ вой своя...» [3, стлб. 23]; мотив «коварного приглашения»: «., ,И приела ко Асколду иДирови глаголя, яко гость еемь. и идемъ въ Греки от Олга и от Игоря княжича, да придеета к намъ к родомъ своимъ...» [3, стлб. 23]; мотив преступления против князя: «...Асколдъ же и Диръ придоста. и выскакав же ecu прочий изъ лодья... И оубиша Асколда и Дира...» [3, стлб. 23]. Также в данном фрагменте присутствует речь действующих