Свобода творчества и феномен хулиганства в русской лирике Серебряного века : В. Брюсов, В. Каменский, С. Есенин

• Автор: Поварницына, Наталья Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Ижевск
• Количество страниц: 198 с.

Содержание
Введение

Глава 1. Свобода творчества и феномен хулиганства:

к постановке вопроса

1.1. Дуалистическая природа свободы творчества

1.2. Свобода творчества - объект русской философской

и эстетической мысли конца Х1Х-начала XX вв

Глава 2. Свобода творчества в поэзии В. Брюсова и В. Каменского

2.1. Аксиологическая система романтизма как источник

свободы творчества в лирике В. Брюсова

2.2. Своеобразие лирического героя и специфика слова

в поэзии В. Каменского
Глава 3. Феномен хулиганства в творчестве С. Есенина
3.1. Хулиганство как авторское поведение в поэзии С. Есенина:
логика метафизического бунта
3.2. Мифопоэтическая философия образного хулиганства
в поэзии С. Есенина
Заключение
Примечания
Приложение
Библиография

Введение
Идея свободы творчества и сопряженный с нею феномен хулиганства являются знаковыми в русской культуре Серебряного века. Эпоха исторических переворотов ознаменовалась кризисом культуры, преобладанием в ней деструктивных тенденций. Опыт литературных революций востребовал к жизни тип автора-индивидуалиста, ниспровергающего литературные авторитеты. В поэтических практиках К. Бальмонта, В. Брюсова, В. Маяковского, С. Есенина и др. переживающее опыт переоценки ценностей «Я» утверждалось через отрицание установившегося в литературе канона.
В исследованиях о культуре Серебряного века проблема свободы творчества занимает особое место. Однако в соотнесенности с этой проблемой, на наш взгляд, недостаточно полно и системно изучено явление «хулиганства», проявляющееся в эстетической практике рубежной эпохи. Нужно прежде всего найти основание этому явлению в области философских, литературоведческих воззрений на творчество и семантически связанную с ним идею свободы. Поскольку свобода творчества в начале XX века становится центральным предметом эстетических манифестов, выдвинутых различными поэтическими школами, и одновременно осмысляется религиозно-христианской философией, необходимо систематизировать трактовки этого понятия и далее показать, как в конкретных поэтических практиках идея свободы творчества приводит к литературному хулиганству. Следует проанализировать художественные практики разных поэтов с точки зрения способов обретения ими творческой свободы и выстраивания отношений с культурной традицией. Творчество В. Брюсова, В. Каменского и С. Есенина, на наш взгляд, отражает динамику литературного «хулиганства», воплощенного на разных этапах историко-литературного процесса рубежа Х1Х-ХХ вв., и позволяет показать продуктивные для литературы Серебряного века варианты разрушения традиции.

Выбор этих имен обусловлен рядом причин. В. Брюсов, провозгласив себя вождем символизма и активно утверждая новое понимание искусства, столкнулся с необходимостью изменить эстетические воззрения читателя, которые были сформированы русским реализмом и растиражированы массовой литературой второй половины XIX века с ее идеей социальной вины и позитивистским взглядом на мир. Манифестируя сакральный смысл художественного творчества и принципы построения искусства на новых -индивидуалистских - основаниях, В. Брюсов выступает первопроходцем. Так же, как и В. Брюсов, но уже на следующем этапе литературного развития В. Каменский стремится разрушить ставшие в 1910-е годы расхожими и профанными эстетические идеи символизма. Для футуристов борьба с символистской поэтикой явилась основанием выстраивания новой, культивируемой ими эстетики. Однако В. Каменский, в отличие от В. Хлебникова и В. Маяковского, вовлекает в сферу книжного искусства образную систему и эмоциональный комплекс устно-поэтического творчества. Обновляя поэтическую традицию, он создает лирического героя как национальный русский тип. Кроме того, поэзия В. Каменского, в отличие от творчества ведущих фигур футуризма, изучена недостаточно. С. Есенин через десятилетие, на новом этапе развития русской поэзии, завершил процесс интеграции в книжную культуру деструктивных форм сознания, поведения и словотворчества русского человека. Поэтому его опыт представляет для нас особый интерес как трансформация идеи свободы творчества, выдвинутой в 1890-е годы, в феномен хулиганства, оформившийся в 1920-е годы.
Обосновывая выбор темы диссертации, сосредоточимся только на тех исследованиях творчества В. Брюсова, В. Каменского и С. Есенина, в которых описаны реализованные ими приемы деструкции, ставшие фундаментом провозглашаемой новой эстетики.

“мышлении”, “изображении”, “повествовании” или “переживании”» [13; 377], и свобода художника заключается в «работе по смещению» [13; 551]. С подобными представлениями связана концепция «смерти автора», согласно которой «говорит не автор, а язык как таковой; письмо есть изначально обезличенная деятельность» [13; 385]. Язык не знает «личности», но знает «субъекта», способного «“вместить” в себя весь язык, чтобы исчерпать все его возможности» [13; 387]. Такое взаимодействие литературы с языком во многом, согласно Р. Барту, обусловливает и ее взаимодействие с реальностью. Размещаясь и развиваясь «в области сверхзначения», или «в зоне вторичных значений», литература «не является копией, аналогом реальности», она «по своей сути нереалистична» — «литература - это сама ирреальность», и ее задача состоит «в осознании ирреальности языка» [13; 243]. Сознание писателя, которому не дано преодолеть «террористическую природу языка» [13; 296], опирается па слова, стеснено ими, но через них же «имеет неограниченную и вместе с тем несбыточную власть над миром» [13; 243]. Р. Барт формулирует сущностное противоречие писателя с миром: «писать - это как раз и значит соглашаться с тем, что мир превращает твое слово в догматический дискурс, тогда как сам ты хотел <...> сделать его носителем свободно предлагаемого смысла» [13; 296].
Для Р. Барта существуют как бы два противоборствующих начала: Язык, символизирующий собою любые формы принудительной власти, и Литература, олицетворяющая порыв к безвластию. Литература становится той вожделенной зоной свободы, несущей в себе «энергию бесконечного убегания от стадного (основанного на взаимном подчинении) слова» [13; 561]. Парадоксальность литературы заключается в том, что в ней, находящей свое основание в языке, «нет почтения к целостности (Закону) языка» [13; 539]. При этом, обретая в литературе искомую свободу, писатель не может не отдавать себе отчета в ее условности и относительности.
Обзор источников позволил продемонстрировать неоднозначность воззрений философов на проблему свободы творчества. Подытожим их,