Философия любви в прозе Б.К. Зайцева и Н.П. Смирнова

• Автор: Федосеева, Юлия Андреевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Иваново
• Количество страниц: 215 с.

Содержание:

Введение
Глава I. Русский Эрос в художественно-философском контексте эпохи рубежа Х1Х-ХХ веков

§1. Проблемы литературного импрессионизма

§2. Идеи русского космизма и поиск идеала

в русской волшебной сказке

§3. Архетипы «женского начала» в философии Русского Эроса

Глава II. Философия любви в прозе Б.К. Зайцева 1901-1921 годов

§1. Проблемы периодизации доэмигрантского творчества Б.К. Зайцева

§2. Проблема личности в рассказах Б.К. Зайцева 1901-1906 годов

§3. Концепция любви в прозе Б.К. Зайцева 1907-1916 годов
§4. Мотив пути в концепции любви Б.К. Зайцева: рассказы и повести 1916-1921 годов
Глава III. Философия любви в прозе Н.П. Смирнова
§1. Проблема космизации личности в творчестве Н.П. Смирнова
§2. Концепция любви в прозе Н.П. Смирнова
§3. Мотив пути в книге «Золотой Плес»
Заключение
Список литературы

Введение
На рубеже веков и тысячелетий в жизни многих стран наступают кризисные моменты. Устоявшееся и привычное подвергается сомнению: сложившиеся парадигмы знания обнаруживают несостоятельность, неспособность удовлетворить интеллектуальные потребности меняющегося сознания; системы духовно-нравственных ценностей, казавшиеся незыблемыми, подвергаются изменению.
В конце XIX - начале XX века наступает переломная эпоха жизни России и ряда европейских стран, переживавших «разочарование в позитивизме, в возможностях науки, рационалистических знаний и разума, кризис христианской веры»1. Это приводит к изменениям в эстетическом сознании, обусловленным и собственными закономерностями развития литературы и искусства. В.А. Келдыш отмечает, что «в преддверии нового художественного этапа находились на рубеже столетия многие литературы мира»2.
Россия на рубеже XIX-XX веков переживает «культурный ренессанс». Началом Серебряного века можно считать зарождение нового художественного движения - модернизма, начало которому и в русской, и в европейской культуре положил символизм.
З.Г. Минц рассматривает мироощущение русских символистов 1890-х и 1900-х годов как единое целое, обладающее двумя полюсами: ««...эстетизация зла», предельного индивидуализма и утверждение красоты, добра, веры, «соборности», национальных идеалов и т.д. - таковы полюсы мироощущения русских символистов и одновременно рамки, в которых это направление было неизбежно заключено и выходя из которых, оно переставало быть символизмом.. ,»3.
1 Колобаева Л.А. Русский символизм. М., 2000. С. 4.
2 Келдыш В.А. О «серебряном веке» русской литературы. Общие закономерности, проблемы прозы. М., 2010. С. 9.
3 Минц З.Г. Блок и русский символизм // Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели: В 3 кн. Кн. 2. Спб., 2000. С. 463.

Символисты, опираясь на доминирующую идею «панэстетизма», на «представление об эстетическом как о глубинной сущности мира»4, могли приближаться как к первому, так и ко второму «полюсу» мировосприятия. Так, поэты периода первой русской революции объединяли «Прекрасное» «с дисгармонией, разрушением и гибелью»5.
В это же время как самостоятельная форма духовной деятельности оформляется русская философия. В двух мощных направлениях ее развития, философии русского космизма и Русского Эроса рубежа Х1Х-ХХ вв., «полюсы мироощущения» русских символистов воспринимаются как состояние несовершенства и результат его преодоления. Мыслителей объединяет стремление к утверждению красоты, добра, веры, «соборности» и национальных идеалов через преодоление человеческого эгоизма, индивидуализма и несовершенства мира
Сходство содержания и, одновременно, различие в соотношении мировоззренческих ориентиров актуализируют проблему взаимодействия философских идей и литературного творчества, а также проблему существования авторской философии у того или иного писателя.
Особый интерес для изучения в названном аспекте представляет творчество Б.К. Зайцева и Н.П. Смирнова. Эти писатели испытали воздействие «русского культурного ренессанса» рубежа Х1Х-ХХ веков, значительной частью творческого пути принадлежат к разным ветвям русской литературы -эмигрантской и советской, но сближаются в жизненной и художественной перспективе.
Старейший писатель русского зарубежья, проживший за границей более 50 лет, окончивший свои дни в Париже, и писатель советский познакомились заочно, в 1960-е годы, на страницах парижской газеты «Русские новости», где с 1961 по 1970 год сотрудничал Н.П. Смирнов.
4 Минц З.Г. Блок и русский символизм. С. 459.
3 Там же. С. 463.

В.Я. Пропп в монографии «Морфология сказки», выпущенной в 1928 году, обращается к данной работе Ж. Бедье и отмечает, что французский филолог обозначает некие постоянные, существенные величины, «элементы» сказки, греческой «омегой». В своей монографии В. Я. Пропп, к сожалению, теорию Бедье не развивает, к рассмотрению сущности «омеги» он не обращался: «Но правильная по существу мысль разбивается о невозможность уловить эту «омегу» в точности. Что такое по существу, объективно представляют собой элементы Бедье, и как их выделить, это остается невыясненным»31. Между тем представление об «омеге» как некоем организующем центре появляется в работах философа Пьера Тейяра де Шардена уже в 20-е годы, то есть примерно тогда же, когда и монография В. Я. Проппа. Но были ли известны его идеи русскому исследователю? Этот вопрос остается открытым.
Выше мы уже говорили о разработанной П. Тейяром де Шарденом теории точки Омега как центра системы центров ноосферы, как компромисса процессов универсализации, соборного единения человечества и совершенствования индивидуальных личностных качеств.
Точка Омега заключает в себе возможность достижения человеком высшей ступени развития и обретения гармонии с Целым.
Теоретические и научно-философские разыскания Жозефа Бедье и Пьера Тейяра де Шардена, по-видимому, имеют между собой нечто общее. Неслучайно некая постоянная величина, ключевой «элемент» сказки и итоговая, завершающая точка развития ноосферы обозначены одной и той же греческой буквой «омега».
Возникает закономерный вопрос, что собой представляет точка «омега», является ли она абсолютно абстрактной и принципиально ненаходимой величиной. По-видимому, точка «омега» для каждого человека, для каждого
31 Пропп В.Я. Морфология сказки. С. 23.