Романы Гайто Газданова: Динамика художественной формы

• Автор: Проскурина, Елена Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Новосибирск
• Количество страниц: 408 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение

ГЛАВА 1. Автор. Герой. Персонаж

§ 1. Жизнь и текст. Модель мирового археосюжета в судьбе и творчестве

Газданова

§ 2. Автор и герой в системе целого

§3. Мир женских персонажей. «Формула» героини

§ 4. «Человеческая комедия» Газданова: мир других

ГЛАВА 2. Жанровые и повествовательные координаты «русских» романов Газданова

§ 1. «Вечер у Клэр»: «словесная увертюра»

§ 2. «История одного путешествия»: роман автора и роман героя

§ 3. Игра с литературой в романе «Полет»
§ 4. Очерковый и лирический слой в структуре «Ночных дорог»
§ 5. «Призрак Александра Вольфа» как святочный текст
§ 6. «Возвращение Будды» как образец «кризисного» нарратива
ГЛАВА 3. Поздние романы Газданова. Движение к «закрытому» тексту
§ 1. Пролегомены к позднему творчеству Газданова
§ 2. Жанрово-повествовательная палитра «Пилигримов»
§ 3. Сонатная структура «Пробуждения»
§ 4. «Эвелина и ее друзья»: роман-кода
Заключение
Список литературы

ВВЕДЕНИЕ
Среди представителей литературы русского зарубежья имя Гайто Газданова (1903-1971) - одно из самых ярких. Его творчество, широко открывшееся российскому читателю после выхода его трехтомного собрания сочинений в 1996 г. [Газданов 1996], вызывает в последние годы все больший интерес исследователей. Повышение интереса, как исследовательского, так и читательского, стимулировало выход в 2009 г. уже пятитомного собрания сочинений писателя [Газданов 2009]. Монографический уровень исследования творчества Газданова был задан книгой американского слависта Л. Диенеша, впервые опубликованной в Германии в 1982 г. и вышедшей в русском переводе в 1995-м [П1епеБ 1982/Диенеш 1995]. После этого в России появились монографии Н.Д. Цховребова [Цховребов 1998], С. Кабалоти [Кабалоти 1998], Ю. Матвеевой [Матвеева 2001], свидетельствующие о движении исследовательской мысли от эвристического первооткрывательства к концептуальному изучению прозы писателя. Кроме того, имя Газданова возникает в контексте осмысления проблемы младоэмигрантов как социо-культурного и литературного явления [Ыуак 2003; Каспэ 2005; Матвеева 2008], получившего в программной книге В. Варшавского метафорическое именование «незамеченного поколения» [Варшавский 1956]. В то же время знакомство с библиографией исследовательских работ по творчеству Газданова показывает, что больший интерес вызывают его произведения 20-х - 30-х, отчасти 40-х гг.
Исследование романного творчества Газданова ведется в последние годы в русле направления, заданного монографией Л. Диенеша, где выдвинуто положение о романах писателя как художественном единстве. Показательно, что эта мысль была высказана после выхода в свет всех девяти законченных газдановских романов [Диенеш 1995, 109]. До того момента современная Газданову критика, знакомившаяся с его творчеством по мере публикации текстов, отмечала филигранность стиля, тонкость вкуса,
выдержанность повествовательного ритма, но не замечала этой специфики его романного мышления. Мы встречаемся здесь с тем случаем, когда структурированность письма как целого приобретается в итоге воплощения. За последний период в отечественном газдановедении появился ряд исследований, авторы которых по-разному обосновывают свойства целого в романах Газданова. Доминирующими здесь являются автобиографический, временной, структурный принципы, позволяющие увидеть в романном корпусе знаки «относительного» художественного родства. Речь идет главным образом о ранних романах, которые исследователи пытаются сложить в «трилогии» [Семенова 2001; Бабичева 2002; Шабурова 2005]. Однако перечисленные основания являются общими для газдановской романной прозы 1930-х - 40-х гг.
Выход за границы «относительности» осуществлен в диссертационной работе И.А. Дьяконовой, анализирующей романы Газданова как единый текст, «метароманный цикл» [Дьяконова 2003]. Эта точка зрения, основанная на вычленении общих принципов единства (идейно-тематического, композиционного, образного, интертекстуального), выводит исследование проблемы на новый уровень, хотя и не исчерпывает значения используемого термина. В том же направлении движется мысль автора еще одной диссертационной работы, О.М. Дюдиной [Дюдина 2000]. Однако в ее исследовании положение о газдановском корпусе романов как «метаромане» ограничено одной главной мыслью - об экзистенциальной ориентации сознания писателя, - что нам видится отнюдь не достаточным хотя бы потому, что в позднем творчестве Газданова экзистенциальная «нота» уже практически затихает («Пробуждение», «Эвелина и ее друзья») либо приобретает искусственное звучание («Пилигримы»), Там активизируются совершенно иные философские смыслы, вписывающиеся в христианскую парадигму, что свидетельствует о динамическом характере романного мышления писателя.

соперничество героя и его двойника-антипода в «Призраке Александра Вольфа», любопытствующий интерес героя к жизни парижского «дна» в его русском и французском обличьях «Ночных дорог» и «Возвращения Будды» -все это признаки «познавательного эклектизма». Во всех этих случаях романный сюжет строится на трех первых фазах прасюжетной матрицы. Причем лиминальная фаза становится определяющей для жизненного путешествия героя только во внутреннем слое сюжета «Возвращения Будды» (внешний выстраивается по модели «направления к женщине»1 с предполагаемым затекстовым happy end’ом, о чем подробно речь пойдет в Шестом параграфе Второй главы). Это дает нам основания определить данное произведение как «кризисное». В остальных «русских» романах мотив смерти отражает экзистенциальное самочувствие героя, но не формирует его жизненной стратегии. Лабиринтное, петляющее движение сюжета обусловливает соответственный тип наррации, выраженный в «открытости», импровизационности.
Интерпретационные возможности «открытого» текста можно сравнить с космическим расширяющимся пространством, о чем подробно пишет в своей книге У. Эко. В качестве наиболее показательного литературного примера произведения такого типа исследователь приводит роман Дж. Джойса «Улисс», представляющий собой «вселенную в миниатюре» [Эко 2005, 96-97]. В то же время принцип открытости/закрытости не является собственно литературным. В архитектуре открытостью формы обладает искусство барокко, с его динамичностью, склонностью к неопределенности эффекта,
'Эта ставшая сквозной стратегия внешнего сюжета в романах Газданова была отмечена М. Горьким уже после прочтения «Вечера у Клэр»: «Вы рассказываете в определенном направлении — к женщине. Тут, разумеется, действует возраст. Но большой художник говорит в направлении «вообще», куда-то к человеку, который воображается им как интимнейший и умный друг» [Орлова 2003, 119-120]. По всей видимости, это замечание
авторитетного для Газданова писателя, сделанное в форме мягкого упрека, оказало на него подспудное влияние при формировании сюжетных отношений между героем и героиней.