Повествовательная структура малых эпических форм в прозе Юрия Мамлеева

• Автор: Якунина, Ольга Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Астрахань
• Количество страниц: 217 с.

ГЛАВА 1. НАРРАТИВНАЯ СТРАТЕГИЯ МАЛЫХ ЭПИЧЕСКИХ ФОРМ В ТВОРЧЕСТВЕ Ю. МАМЛЕЕВА
1.1. Нарративные варианты малой прозы Ю. Мамлеева.
ПОИСК ГЛОБАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ
1.2. Неклассическая субъектная структура
в рассказах Ю. Мамлеева
ГЛАВА 2. «РАССКАЗАННОЕ СОБЫТИЕ»:
ТИПЫ КОНФЛИКТОВ И КОМПЛЕКС МОТИВОВ В МАЛОЙ ПРОЗЕ Ю. МАМЛЕЕВА
2.1. Типы художественных КОНФЛИКТОВ
2.2. Мотивы-константы малой прозы Ю. Мамлеева
ГЛАВА 3. ЯЗЫК, НА КОТОРОМ ГОВОРИТ ЗАПРЕДЕЛЬНОЕ'. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ Ю. МАМЛЕЕВА
3.1. Речевая маска повествователя: механизм
РЕЧЕПОРОЖДАЮЩЕЙ МОДЕЛИ
3.2. Стилевая мозаичность малой прозы Ю. Мамлеева
3.3. Косноязычие в речевом образе повествующего лица
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Поэт, писатель, драматург и философ Юрий Мамлеев - один из ярких представителей русской литературной эмиграции третьей волны, значимая фигура в творческих кругах Западной Европы и США, автор романов «Московский гамбит», «Шатуны», «Блуждающее время», «Мир и хохот», «Другой», повести «Вечный дом», многочисленных сборников рассказов, драматургических произведений (пьесы «Зов луны», «Свадьба с незнакомцем»), философских работ («Судьба бытия», «Невидимый град Китеж», «Россия вечная»), эссе («Метафизика искусства»), работ по истории русской литературы («Философия русской патриотической лирики»).
В последние десятилетия творчество Ю. Мамлеева стало широко доступно русскому читателю. Его возвращение на Родину было отмечено рядом публикаций оценивающего характера, весьма противоречивых. От восхищения до откровенного неприятия колеблется шкала оценок, полученных Ю. Мамлеевым в критике на протяжении 1990-х - начала 2000-х гг. Мэтр металитературы, современный Достоевский, предтеча постмодерна Востока, пророк парадоксальной Последней Доктрины, гений - наряду с такими восторженно-почтительными определениями писатель своим творчеством вызвал и другие отзывы. Самый резкий, пожалуй, принадлежит Ф. Хортану, который заявил: «Подобная литература сродни макулатуре, из которой целесообразнее сделать туалетную бумагу, нежели хранить для потомков... сущность замыкается на примитивную мистику, далекую от гоголевской... В его рассказах нет ни традиций нашего прошлого, ни почвы для размышлений, ни глубокого философствования, ни нравственного искания, ни соприкосновения с древними суевериями и поверьями, которыми и по сей день богата

родная земля. Есть голый практичный дух американского шоу, сопровождаемый трупной темой»1.
Подобная разноголосица ставит исследователя перед необходимостью предпринять анализ литературно-критических отзывов последних лет, начиная с первых публикаций произведений Ю. Мамлеева в. России и до сегодняшнего дня.
В начале 1990-х гг. отклики на творчество писателя имеют в основном характер предисловий и послесловий к журнальным публикациям рассказов и первым изданиям его книг на родине. Как правило, эти отзывы открывают русскому читателю новое явление - Ю. Мамлеева, чем их задача в основном и исчерпывается. Показательно в этом смысле «Предисловие» Ю. Нагибина к первому опубликованному в России сборнику рассказов («Утопи мою голову»), где известный писатель настаивает: «...Мамлеева надо читать. И читать непредвзято, просто и доверчиво. И не надо бояться, что у него много смертей, покойников, полупокойников, вурдалаков, всяческой нежити»2. Знаменательно, что спустя более десяти лет после возвращения творчества 10. Мамлеева русскому читателю, в 2001 г., отечественная периодика публикует интервью с многозначительным названием «Юрий Мамлеев: Возвращение из самиздата»3. Это яркое свидетельство того, что на протяжении 1990-х гг. литературная критика очень мало продвинулась в постижении творчества писателя.
Впрочем, некоторые рецензии, предисловия и послесловия, сопровождавшие на страницах печати первые публикации рассказов писателя, нельзя обойти вниманием. Так, В. Шохина в «Послесловии» к «Русским сказкам» в журнале «Знамя» одной из первых отмечает специфичность мамлесвской прозы: «Персонажи обязательно с вывертом, фабулы всегда шокирующие,
1 Хортан Ф. Привет по-американски, или Здравствуй, дугинщина и мамлеевщина (О чем клокочет «Темная вода»), иш.:
2 Нагибин Ю. Предисловие // Мамлеев Ю. В. Утопи мою голову : рассказы. М. : Объединение «Всесоюзный молодежный книжный центр», 1990. С. 9.
3 Юрий Мамлеев: Возвращение из самиздата : [интервью с писателем Юрием Мамлеевым] / беседу вел Дмитрий Вебер // Аргументы и факты. 2001. Хя 28 (418).

автор - он знает не только все о письмах, ему все известно и о Кате. Таким образом, избранная нарративная стратегия позволяет писателю структурировать сложно организованную систему взаимосвязанных точек зрения, выражаемых множеством голосов; положение читателя невероятно сложно: он вынужден ориентироваться в этом хоре самодостаточных нарраторов.
Поскольку автор, как мы выяснили, занимает верховную позицию в иерархии повествующих, именно высказывание от лица автора задает тон общей оценки изображаемого (чтобы убедиться в этом, читателю достаточно по завершении чтения вернуться к началу и перечитать авторское предисловие). Оно замечательно тем ощущением двойственности, которая рассеивается только при перечитывании. Так, автор характеризует героиню как «не очень странную девушку ... с вполне человеческой, ласковой фигурой» [04, с. 236]. Странная - но не очень, фигура человеческая - но не вполне. Это высказывание в силу специфичности тона при перечитывании воспринимается именно так. Модальность неуверенности проявляется и в таких, например, высказываниях далее по тексту: «...выражение лица было так неопределенно, словно что-то за этим скрывалось, а может быть, и ничего»; «Девушка смотрела как сквозь ангельский сон, хотя и не без некоторой странной, по скованной хищности. Особенно когда глотала»; «Спала тоже по-божески ... но иногда только с хриплым лаем просыпалась...» [04, с. 236]. Налицо совмещение полярных характеристик - божественно-ангельской сущности (смотрела как сквозь ангельский сон, спала по-божески) и хищнической - животного {скованной хищности ... когда глотала, с хриплым лаем просыпалась).
Транспонированное на общий сюжет, складывающийся из совокупности писем в целом, высказывание от лица автора, перечитанное вторично, получает новое освещение теми подробностями, которые читатель узнает о Кате. Особенно из незначительных, на первый взгляд, деталей в виде постскриптума, подписи к письму, краткого письма от Владислава. Так, в постскриптуме письма Петеньки Васильева сообщается: «Говорил вчера с Карпо-