Житийные мотивы в романе Николая Островского "Как закалялась сталь"

• Автор: Краснова, Наталья Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 204 с.

Введение

Глава 1. Мотив в системах анализа литературного произведения и жития

§ 1.1. Несобытийный мотив в мотивной системе художественного

произведения

§ 1.2. Система мотивов как объект литературоведческого анализа

§ 1.3. Системы мотивов жития и агиологииеских жанровых вариантов.. 43 § 1.4. Ключевые мотивы жития: принцип описания и характер связей

Глава 2. Актуализация и трансформация житийных мотивов в романе

Н. Островского «Как закалялась сталь»

§ 2.1. Влияние агиографической традиции на роман Н. Островского

«Как закалялась сталь»: степень изученности вопроса

§ 2.2. Концепт «писатель-святой» и система ценностей романа
«Как закалялась сталь»
§ 2.3. Комплекс житийных и квазижитийиых мотивов в романе
Н. Островского «Как закалялась сталь»
§ 2.4. Влияние мотива противостояния на систему персонажей и другие значимые элементы романного целого «Как закалялась сталь»
Заключение
Список литературы

Введение

Актуальность исследования. Своевременность данной работы подтверждается актуализацией её основных тематических направлений.
Теория мотивного анализа, база которого была подготовлена А.Н. Веселовским, А.Л. Бемом, В.Я. Проппом, О.М. Фрейденберг, В.Б. Шкловским,
Б.В. Томашсвским, Е.М. Мелетинским, Б.М. Гаспаровым, в настоящее время активно развивается в трудах В.И. Тюпы, И.В. Силантьева, Г.В. Краснова и других отечественных учёных. Наряду с такими категориями анализа, как тема, концепт и символ, мотив выступает универсальным, но в то же время ёмким и точным инструментом анализа как формальной, так и содержательной стороны художественного произведения. Особенно эффективен мотивньтй анализ в изучении агиографических произведений, где сильно влияние канона и неизбежно использование узнаваемых повествовательных конструкций.
В настоящее время жанр жития переживает второе рождение. С 1988 года Русской православной церкви было разрешено заниматься просветительской и книгоиздательской деятельностью, в том числе - изданием житий. Уже в начале девяностых издавалось около 50 наименований житий в год, к концу десятилетия их насчитывалось 140 [Жукова, 2006: 91-93]. Возрождение агиографической традиции также связано с возобновлением деятельности Синодальной Комиссии по канонизации святых. 20 августа 2000 года в Храме Христа Спасителя в Москве в присутствии глав и представителей Православных Автокефальных Церквей состоялось прославление многих угодников Божиих, новомучеников и исповедников Российских XX века. Активно создаются и издаются жития не только мучеников XX века, как, например, жизнеописания святых царственных мучеников Романовых (см., напр.: [Святые Земли Русской: Тысячелетие русской святости. Жития и жизнеописания, 2002; Лазебный, 2008; Святейший Патриарх Тихон. Ангел Русской Церкви. Житие и наставление, 2002]). Отечественные авторы житий также выбирают в качестве объекта издавна канонизирован-
ных святых, в православной традиции не столь популярных, в том числе — католических (см., напр.: [Святой Франциск Ассизский, 2003]).
На волне интереса отечественного читателя к житийной литературе переиздаются агиографические произведения, написанные и изданные до 1917 года, а также произведения, созданные русскими эмигрантами.
В отечественной науке интерес к житийному жанру имеет большую историю. Свой вклад в изучение агиографии внесли замечательные русские исследователи XIX - начала XX века (дореволюционный период) И.С. Некрасов [Некрасов, 1870], В.О. Ключевский [Ключевский, 1988]. И.А. Яхонтов [Яхонтов, 1881], Ф.И. Буслаев [Буслаев, 1861], Ф.А. Рязановский [Рязановский, 1915], Н.И. Барсов [Барсов, 1885], Е.Е. Голубинский [Голубинский, 1894; 1895], А.П. Кадлубовскин [Кадлубовский, 1902], Н.И. Серебрянский [Серебрянский, 1908], П.В. Безобразов [Безобразов, 1917], Х.М. Лопарев [Лопарев, 1910; 1914; 1898], Б.М. Соколов [Соколов, 1916], Н.П. Барсуков [Барсуков, 1882].
Плодотворной стала работа русских исследователей, оказавшихся после революции в эмиграции. Так, историк, мыслитель и публицист европейского и мирового масштаба Т.П. Федотов создаёт заграницей уникальную книгу «Святые Древней Руси» (1931) [Федотов, 1991], где первым даёт всеобъемлющую картину истории русской святости, которая сочетала широкую историософскую перспективу с научной критикой.
В советский период (особенно - до 1970-х гг.) изучение житий носило всевозможные маски (например, историзма), поскольку прямой заинтересованный взгляд на предмет мог спровоцировать как минимум отповедь, и как максимум репрессии в адрес исследователя. Под прикрытием марксистско-ленинской риторики1, аргументируя свои исследования житий необходимостью более глубокого изучения беллетристического жанра, жанра биографии, а также задачей «раскрыть реальный смысл содержания, облеченного в обязатель-
1 См,, например, начало введения к книге «Житийные повести русского Севера как памятники литера-туры XIII —XVIII вв. Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний», в котором Л.Д. Дмитриев ссылается на статью Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии».

ется в произведениях приключенческого жанра, где герой не только указывает на ценности, которые разделяет, но делает это намеренно дидактично. Не менее отчетливы ценности героев классической драмы. Особенно характерны с точки зрения манифестации героем своих ценностей византийские мартирии. В ходе всего мученичества и перед самой своей смертью святой-мученик излагает целую систему ценностей христианского подвижника. Присутствие ценности (или ценностей) в образе героя придаёт ему определённого рода когнитивную целостность, а с точки зрения сюжетной! линии данного героя - необходимую аргументацию его действий. Именно в отстаивании или предательстве ценностей складывается позиция героя по отношению к внешнему окружению.
Во-вторых, в произведениях встречаются ценности, вокруг которых завязывается сюжетный узел повествования. Эти ценности не являются ценностями какого-то одного персонажа. Положительные герои, как правило, лояльны ключевой ценности14, отрицательные герои этой ценности угрожают, но в любом случае в произведении обозначается отношение каждого персонажа к такой главной, сюжетообразующей ценности. За счёт экспликации таких отношений система персонажей обретает внутреннее единство.
Берёмся утверждать, что ключевая ценность художественного произведения — это ценность сюжетообразующая, а формирование образа данной ценности влияет на характер интриги произведения. Горизонт читательского ожидания как объект интриги напрямую связан с узнаваемостью этой ценности, её корреляцией с системой ценностей самого читателя. Ценности персонажей и сюжетообразующая ценность образуют систему ценностей произведения, которая в свою очередь связана с системой мотивов произведения. Связь эта отчётливо проступает в ходе выявления роли категории ценности в системе мотивов универсальной фабулы.
Проиллюстрируем связь системы мотивов универсальной фабулы с ценностью произведения. Мотивная универсалия реализуется в большей части приключенческих сюжетов и сводится к преодолению трудностей - борьбе.
14 В этом, собственно, и заключается их положительность.