Поэтика циклических форм в книге М.А. Волошина "Годы странствий"

• Автор: Сухорукова, Наталья Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 196 с.

ГЛАВА I. КОНЦЕПТ И МОТИВ КАК МАКРО- И МИКРОЕДИНИЦЫ
ИНТЕРПРЕТАЦИИ ВОЛОШИНСКОЙ КНИГИ СТИХОВ
§ 1. Символисты и исследователи о природе циклизации
в поэзии русского символизма
§2. Два центрирующих концепта поэтического самосознания М. Волошина как мифологический ключ исследователя
к неомифологическому тексту поэта
§3. Циклообразующие мотивы как средство интерпретации книги стихов М. Волошина и их связь
с центрирующими концептами книги
§3 А. О термине «мотив», используемом в данной работе,
и сопутствующих терминах
§ 3 Б. Циклообразующие мотивы и центрирующие концепты книги.... 73 §4. Модель интерпретации книги стихов М. Волошина
ГЛАВА II. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СПЕЦИФИКА КНИГИ М. ВОЛОШИНА
«ГОДЫ СТРАНСТВИЙ 1900-1910»
§1. «Оригинальное ядро» книги
§2. Цикл-раздел «Годы странствий»
§3. Цикл-раздел «Amori amara sacrum»
§4. Цикл-раздел «Звезда Полынь»
§5. Цикл-раздел «Алтари в пустыне»
§6. Цикл-раздел «Corona Astralis»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Словари и справочные издания
Специальная литература
ПРИЛОЖЕНИЯ
Обращение к волошинскому творчеству в настоящее время представляется особенно актуальным, несмотря на то, что «открытие» М. Волошина отечественными исследователями произошло более двадцати лет назад. Единственная попытка осмыслить феномен М. Волошина с точки зрения историка литет ратуры, предпринятая Е. Ланном в 1926 г. в своей монографии «Писательская судьба М. Волошина», более полувека не находила отклика в научной среде, испытывавшей сильное давление авторитарного режима советского государства. Лишь в 1977 году, к столетию со дня рождения поэта, был выпущен первый посмертный поэтический сборник М. Волошина (изданный в Малой серии «Библиотеки поэта»), появились первые статьи о нём. Временем возникновения собственно волошиноведения, очевидно, следует считать 1981 год — год, когда прошли первые Волошинские чтения. Именно в восьмидесятые годы начинает публиковаться творческое наследие М. Волошина, появляется ряд научных статей. Чаще всего учёных интересует биография поэта и различные аспекты его мировоззрения. Обращают на себя внимание статьи В.П. Купченко (85), Э. Розенталя (115), С.М. Пинаева (111), Т.А. Кошемчук (81), З.Д. Давыдова (64) и др.. В глубокой и ёмкой статье A.B. Лаврова, помещённой в издании Большой серии «Библиотеки поэта» (87) осмысливается личностно-творческая эволюция поэта от ранних поэтических опытов до поздних произведений.
С девяностых годов у некоторых исследователей М. Волошина начинают появляться и монографические работы о поэте. Издаются несколько книг
В.П. Купченко: «Странствие Максимилиана Волошина. (Документальное повествование)». - СПб, 2000, «Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1877-1916» - СПб, 2002. Выходит книга Э. Розенталя «Знаки и возглавья. (М. Волошин и мы)» - М., 1995, а также книга С. Пинаева «Близкий всем, всему чужой...» (М. Волошин в историко-литературном контексте Серебряного века)» - М., 1996. У С. Пинаева в 2005г. вышла также монография «Максимилиан Волошин» в серии ЖЗЛ. Вышеназванные работы посвящены жизнеописанию М. Волошина, освящению его многоаспектной деятельности,

уяснению философско-эстетической, а также гражданской позиции. Подобное направление исследований обусловлено, очевидно, разносторонней «ренессансной» личностью поэта, характером его духовно-интеллектуальных исканий. Свою роль сыграла и известная «риторичность» поэзии М. Волошина, которую отмечали ещё современники поэта. С. Маковский пишет, что в стихах М. Волошина «больше мысли, метафизической риторики и выпукло-определительных слов, чем того, что собственно составляет поэзию» (95, 323).
A.B. Лавров в статье «Жизнь и поэзия Максимилиана Волошина» доказывает, что «именно мировоззрение было отправным моментом в творческой деятельности Волошина-поэта», что существовала для него «некая общая идейнообразная структура, которая могла быть претворена в стихи, но столь же аутентично поддавалась интерпретации в статьях, дневниках, письмах, любых иных литературных воплощениях» (87, 19).
Последние диссертационные работы, имеющие дело непосредственно с поэтическими текстами М. Волошина, не исследуют собственно поэтику этих текстов, их художественную специфику. Кандидатская диссертация И.А. Путе-нихиной посвящена анализу «эсхатологической онтологии поэта в контексте исканий русской литературы начала XX века» (113, 14). Кандидатская диссертация Н.Г. Арефьевой исследует античные «пласты» литературного наследия М. Волошина (20).
На фоне обозначенной общей тенденции волошиноведения выделяются две работы. Одной из них является кандидатская диссертация Е.И. Нижегоро-довой «Композиционно-речевая организация макротекста первой книги стихов М. Волошина». Работа при помощи средств лингво-поэтического анализа описывает художественно-образную систему книги стихов, понимаемую как макротекст (104). Заслуживает внимания также книга З.Д. Давыдова и
С.М. Шварцбанда «...И голос мой — набат» (О книге М. Волошина «Демоны глухонемые»)», изданная в Пизе в 1987 году. В этой монографии исследуются законы построения художественного целого волошинской книги «Демоны глухонемые». Подробнее эта работа будет освещена ниже. Для нашего исследова-

конечном счёте всё восходит к мифу), но осознание живой связи с организмом мифа.
В приведённой выше обширной цитате из З.Г. Минц косвенно указаны все основные признаки неомифологического сознания. Во-первых, З.Г. Минц указывает на обращение символистов к архетипическому фонду, во-вторых, на «выход в миф и мистерию» посредством теургического акта, со-творения мира. Миф для символиста, таким образом, это то, что и воспринимается, и творится одновременно. Отмечая, как и И.В. Фоменко, факт «эпизации» лирического цикла, З.Г. Минц полагает, что «переход от поэмы к лирическому циклу — движение от “романной” к “мифоподобной” эпичности» (100, 342). Напомним, что И.В. Фоменко считает эпический элемент в лирическом цикле наследием жанра поэмы и следствием влияния реалистической прозы XIX века.
В трудах Д.Е. Максимова, созданных примерно в те же годы, что и указанные работы З.Г. Минц, также есть замечания о мифах, выполняющих циклообразующую роль в лирике символистов: исследователь называет «мифы, сквозные, “длинные” мысли» «интеграторами символистского типа» (96, 106).
Многие цикловеды отмечали плодотворность обращения поэтов, авторов лирических циклов, к мифологическим в своей основе сюжетам. М.Н. Дарвин отмечает, что использование Е. Баратынским при создании книги «Сумерки» мифа о «золотом» и «железном» веке усиливает глубину обобщения, исследователь даже прослеживает, «как проникает образная структура мифа в художественную систему отдельного стихотворения» (67, 106).
Так уже у Е. Баратынского использование мифа было не односторонним: миф, в силу своих особенностей, в частности глубинной связи с коллективным бессознательным, «выходит» на диалог с поэтом.
В.Н. Топоров считает, что мифопоэтическое, «как творческое начало эк-тропической направленности, принадлежит к высшим силам духа» (129, 5).
В 1990-е годы С.Д. Титаренко на основе серьёзной методологической базы (труды символистов, А. Ф. Лосева, К. Свасьяна и т.д.) разрабатывает