А. С. Пушкин в творческом сознании Б. Ш. Окуджавы : романы "Путешествие дилетантов" и "Свидание с Бонапартом"

• Автор: Выдрина, Вера Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 182 с.; см

ГЛАВА 1. Пушкинская традиция в романе Б. Ш. Окуджавы «Путешествие дилетантов»
1.1. Личность и творчество А. С. Пушкина в поэтическом наследии 21 Б. Ш. Окуджавы
1.2. Образ путешественника в «Путешествии в Арзрум» А. С. 46 Пушкина и «Путешествии дилетантов» Б. Ш. Окуджавы
1.3. Стилистика произведений «Путешествие в Арзрум» и 56 «Путешествие дилетантов»
1.4. «Путешествие дилетантов» как отражение пушкинской 67 традиции: проблема героя, автора, повествователя
1.5. Поэтическое прочтение прозаических произведений А. 74 Пушкина и Б. Окуджавы
ГЛАВА 2. «Свидание с Бонапартом» в контексте пушкинской традиции: восприятие, интерпретация
2.1. Женские образы в «Рославлеве» А. С. Пушкина и «Свидании с 87 Бонапартом» Б. Ш. Окуджавы
2.2. Пушкинская традиция мемуарного повествования в романе Б. 99 Ш. Окуджавы «Свидание с Бонапартом»
2.3. «"Онегина" воздушная громада» в произведении Б. Окуджавы
2.4. Проблема чести в «Русском Пеламе» А. С. Пушкина и 121 «Свидании с Бонапартом» Б. Ш. Окуджавы
2.5. Проблема историзма и исторического романа в творчестве
А. С. Пушкина и Б. Ш. Окуджавы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список источников и литературы

Одной из актуальных задач отечественного литературоведении является изучение литературных связей и особенностей функционирования классической традиции в поэзии и прозе русских поэтов и писателей XX века. В этом контексте творчество Б. III. Окуджавы представляет для исследователя особый интерес. Синтез в его творчестве поэзии и прозы, актуализация проблемы бардовской песни как народного, национального искусства, гуманистический пафос - все это сделало Окуджаву властителем дум целого поколения и обусловило его глубинную связь с традициями национальной культуры.
В соответствии с определенными художественными задачами, которые перед ним стояли, он синтезировал традиции разных писателей. Но репрезентативной для наследия Окуджавы стала пушкинская традиция. Исследование влияния Пушкина на мировоззрение Окуджавы даёт возможность полнее осмыслить художественный мир писателя. Сам он признавался: «Творчество Пушкина не просто оказало на меня влияние — оно меня создало»1.
Русскую поэзию и прозу XX столетия невозможно представить вне самоопределения относительно Пушкина, который представлялся ей воплощением духа творчества и национального искусства, его «всечеловеческой отзывчивости». Творчество поэтов и прозаиков XX века раскрывается через Пушкина в той же мере, в какой Пушкин раскрывается через нее. Именно Пушкин расставляет в нем все по своим местам, именно он восстанавливает столь часто колеблемую за всю его историю иерархию ценностей. Но только в контексте трагического духовного опыта, отразившегося в творчестве великих русских поэтов и прозаиков XX века,
1 Гольданский В. Он вошёл в нашу жизнь // Наука и жизнь. - 1987. - № 2. - С.28.

мы начинаем понимать всю пушкинскую масштабность, пушкинскую глубину.
А стала связывать с именем Пушкина свое будущее русская культура сразу после его смерти. Знаменитая речь Ф. М. Достоевского отчетливо сформулировала мысль о том, что, удаляясь от Пушкина исторически, литература приближается к нему духовно — как центру и опоре.
Начало традиции художественно-философского осмысления Пушкина было положено символистами на рубеже XIX и XX веков. По верному замечанию исследователя, «Альтернативой тезису "Пушкин - это наше всё" — становится тезис: "Мой Пушкин"»1. Своего Пушкина создают Ахматова, Цветаева, Брюсов. На смену универсализму приходит феноменологизм. При этом пушкинский текст, сохраняя значение эталона, становится измерителем персонального мифа художника. В этом смысле показательны поиски русской философской мысли рубежа веков. Статьи Вл. Соловьева и Д. Мережковского, В. Розанова и Л. Шестова, М. Гершензона и Вяч. Иванова определили масштаб пушкинского духа как синтеза тайны творчества, тайны личности и тайны судьбы2.
Любая традиция жива только тогда, когда она становится «орудием совершенно иной культуры». Новый этап в осмыслении Пушкина и его творчества - это время 1960-2000 годов.
Настоящее исследование связано с восприятием пушкинской традиции в творчестве Б. Ш. Окуджавы. Окуджава был универсальным художником, являясь одновременно и поэтом, и прозаиком. Поэтому изучение специфики и особенностей восприятия и освоения пушкинской традиции в творчестве Окуджавы поможет понять своеобразие ее отражения не только в прозаических произведениях, но и в таком уникальном явлении, как проза поэта.
1 Шатин Ю. В. «Пушкинский текст» как объект культурной коммуникации
2 Подробнее см.: Пушкин в русской философской критике: конец XIX - первая половина XX вв. - М. : Книга, 1990.

становится тема народной- нищеты. Она придаёт всем краскам повествования драматический колорит. Пушкин думает о благосостоянии народов, когда пишет о «самом бедном племени» Кавказа — осетинах. Драматична красота, оттененная нищетой: «Осетинцы самое бедное племя из народов, обитающих на Кавказе; женщины их прекрасны и, как слышно, очень благосклонны к путешественникам. У ворот крепости встретил я жену и дочь заключенного осетинца. Они несли ему обед. Обе казались спокойны и смелы» (VIII, 450). Мотивы свободы и красоты, вначале романтические, в сочетании с мотивами бедности, портретами нищей красоты приобретают реалистический характер.
Подобно этому встречаем описание бедности в романе «Путешествие дилетантов»: «И вот они въехали в грязные улочки, где глинобитные дома стояли в непривлекательном беспорядке <...> под ноги лошадям бросались тощие охрипшие псы и крикливые сопливые мальчишки; и женщины в несвежих шальварах, нечесаные и немытые, большеглазые обрюзгшие' красотки, лениво предлагали им липкую черешню» (374). Окуджава скрупулезно фиксирует множество неприятных инцидентов. Но это-свидетельство того, что всё в мире кавказских народов сосуществует: война, смерть и любовь, радушие, гостеприимство.
Много внимания в травелогах уделено теме женской красоты и любви, которая звучит в произведениях как антитеза войне и песня миру. У Окуджавы: «Затем явилась прекрасная голубоглазая Мария [Амилахвари], вся в черном, с тихой улыбкой на тонких бледных губах <...> Мария несравнима с нами. Природа сама сочла возможным не утомлять её длительным постижением истины <...> Поэтому она так царственна, так спокойна, так великодушна и так терпелива» (402).
В «Путешествии в Арзрум» Пушкин тоже восхищается красотой осетинок, грузинок. В конце произведения он восторгается жёнами арзрумского паши в покинутом гареме. В этом Пушкин находит основание для кавказского романа: «Видел я харем: это удалось редкому европейцу. Вот вам основание для восточного романа» (VIII, 481). Эта милая сцена следует