Чехов и проблема идеала : Смена этико-эстетической парадигмы на рубеже ХIХ-ХХ веков

• Автор: Одесская, Маргарита Моисеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 426 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
ГЛАВА

ЧЕХОВ В КОНТЕКСТЕ ЭСТЕТИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА

1.1. Дискуссии о месте Чехова в литературном процессе 1880-х - 1890-х гг

1.2. Идеалистическая концепция искусства Шиллера

1.3. Спор между «реалистами» и «идеалистами» в русской литературе

второй половины XIX века

1.4. Эстетическая концепция Толстого в контексте крушения

идеалистического мировоззрения конца XIX века

1.5. Творчество Чехова в контексте полемики о литературе и идеалах

между «отцами» и «детьми»
ГЛАВА II
ПРАВДА. ДОБРО И КРАСОТА В МИРЕ ЧЕХОВА И ВОСПРИЯТИЕ ЕГО ТВОРЧЕСТВА НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВЕКОВ
2.1. Сергий Булгаков об идеалах Чехова
2.2. Правда, добро и красота в сознании героев Чехова
2.3. Искусство как высшее проявление красоты в рассказе
«Скрипка Ротшильда»
2.4. Идеал красоты и реальность в мире Чехова
2.5. Красота и смерть в мире Чехова
2.6. Чехов в восприятии символистов
2.7. Чехов и марксистское понимание прекрасного
2.8. Горьковский миф о прекрасном человеке
2.9. Мечта о совершенном человеке в свете теорий эволюционистов XIX века
2.10. От «Лешего» к «Дяде Ване»: поиск идентичности героя

ГЛАВА III
ЛЮБОВЬ, БРАК И ИДЕАЛ ЖЕНСТВЕННОСТИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIX ВЕКА
3 Л. Женщина — икона идеалистической эстетики
3.2. Стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье...» -
утверждение идеала женской красоты
3.3. Гоголевский конструкт женской красоты, любви и брака
3.4. Жорж Санд и «женский вопрос» в русской литературе 1840-1860-х годов
3.5. Гончаров и шиллеровская триада правды, добра, красоты
3.6. Красота и любовь в произведениях Тургенева
3.7. От «Семейного счастья» к «Крейцеровой сонате»
ГЛАВА IV
ДЕМИФОЛОГИЗАЦИЯ ЖЕНСКОГО ИДЕАЛА И СУПРУЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В ЭПОХУ СКЕПТИЦИЗМА
4.1. 1880-1890-е годы: эпоха модернизации жизни и культуры
4.2. Изменение социальной роли женщины на рубеже ХЕХ-ХХ веков
4.3. Женский вопрос» в произведениях Ибсена и Стриндберга
4.4. Отец как внесценический персонаж в драматургии
Ибсена, Стриндберга, Чехова
4.5. Любовь и страх в декадентском дискурсе и рассказ Чехова «Страх»
4.6. Книга Скальковского «О женщинах» и полемика вокруг нее
4.7. Рассказ «Шуточка» — полемический отклик на книгу Скальковского
4.8. Трансформация ситуации «русский человек на rendez-vous»
в произведениях Чехова
4.9. Рассказ «Душечка» и толстовский идеал женственности
4.10. Демифологизация идеалистического представления о женщине
в рассказе «Ариадна»
4.11. «Дама с собачкой»: текст и контекст
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Проблема идеала — одна из главных проблем художественного произведения, связанная с миром идей, категориями правды, добра и красоты. Понятие «идеал» происходит от древнегреческого слова «идея». Идеал — это то, к чему устремлен писатель в создаваемом им «прекрасном подобии жизни» и то, к чему он ведет читателя. В периоды слома, на рубеже веков происходит перекодировка этико-эстетической парадигмы, которая сопровождается болезненными состояниями кризиса, идейной дезинтеграции.
В работе «Критика способности суждения» Иммануил Кант сформулировал телеологическую и эстетическую сущность искусства как единство истины, добра и красоты. Идеал красоты, по Канту, связан с нравственностью: «...прекрасное есть символ нравственно доброго»1. Идеи Канта были восприняты, развиты и дополнены немецким поэтом-романтиком и теоретиком искусства Фридрихом Шиллером. В нашей работе мы стараемся показать, что идеи Шиллера о том, что искусство поднимает читателя над действительностью, возвышает до идеала, изложенные в работах «О наивной и сентиментальной поэзии», «Письмах об эстетическом воспитании» и др.2, были органичны для русской эстетической мысли XIX века - не только романтизма, но и реализма. Триединство правды, добра и красоты являлось ценностной основой культурного сознания XIX века, тем важнейшим духовным ориентиром, который придавал смысл творческой деятельности, до тех пор, пока вера в абсолютные истины и вечные идеалы не стала подвергаться сомнению.
Критикуя литературоцентризм ХЕК века с позиций сегодняшнего дня, немецкий ученый Вольфганг Изер говорит о том, что «идеал воспитания гуманной личности посредством литературы», «сведение литературы к практическим задачам», как показывает история, «устарело, потому что литературе не удалось привести человека на вершину его возможностей»3.
На рубеже Х1Х-ХХ веков писатели, философы и публицисты (Л. Толстой, Вл. Соловьев, Н. Михайловский, Д. Мережковский, А. Блок, А. Белый, П. Флоренский, Н. Бердяев и др.) осознали кризис этико-эстетических ценностей и охарактеризовали этот период как время упадка, утраты идеалов и мировоззренческой целостности, «безвременья», «крушения гуманизма» и т.д. В цикле статей «На перевале» Андрей Белый связывает кризис мысли и культуры в России с общеевропейским кризисом сознания. Влияние идей
1 Кант И. Критика способности суждения. М., 1994. С. 228.
2 Шиллер Ф.Собрание сочинений: В 7 т. М., 1957. Т. 6. С. 385-^177; 251-358.
3 Изер В. Изменение функций литературы // Современная литературная теория. Антропология. М., 2004. С. 37.

В очень интересной и содержательной статье Р.Г. Назирова «Чехов против романтической традиции» прослеживается генезис и бытование мистического сюжета о призраке-галлюцинации в сознании безумного героя от «Сильфиды» Одоевского до «Черного монаха» Чехова. По мнению автора статьи, Чехов, опираясь на сюжет повести Одоевского, развенчивает в «Черном монахе» идею романтической «эстетизации безумия», «игры с безумием». Назиров полагает, что своим «Черным монахом» Чехов борется против декадентской риторики «от Ломброзо до Мережковского», отстаивает нравственные законы общества, в то время когда подобные сюжеты стали «банальностью».
К сожалению, идеологическая ангажированность статьи приводит к явным логическим несуразностям. Для примера подобной несообразности позволю себе довольно большую цитату. И таких примеров очень много во второй части статьи:
«Коврин нарушил долг человека перед жизнью, и она сурово покарала его. Чехов несколько раз подчеркнул, что мнение Коврина о безвредности его галлюцинаций („кому это мешало“) ложно: играя с безумием, человек еще до собственной гибели губит других людей. У Одоевского герой погубил сильфиду, у Тургенева - таинственную Эллис. Чехов реалистически переосмысляет этот мотив: Коврин погубил живую, настоящую женщину, любившую его. Жизнь и труд - нравственный долг; субъективное наслаждение высоким безумием - самообман, распад личности; бегство в болезнь безнравственно»78. Конечно, сразу возникает вопрос о том, как может быть нравственна или безнравственна болезнь, безумие, и как можно совершить в нее бегство. Кроме того, трудно, конечно, согласиться с тем, что Коврин показан Чеховым как комическая фигура79. В тексте Чехова нет прямого осуждения героя, и вопрос о том, гений он или «посредственность», также не решен в рамках произведения. Ну, и, наконец, главный тезис о том, что автор «Черного монаха» «дискредитирует романтическую трактовку сюжета», связан все с той же концепцией иерархии литературных направлений и
творческих методов. В такой системе романтизм и реализм имеют оценочные коннотации

и реализм выше романтизма .
Основной посыл статьи В.А. Свительского о том, что «соотношение между идеалом и реальностью существенным образом характеризует историко-литературные периоды и
78 Назиров Р.Г. Чехов против романтической традиции (К истории одного сюжета) // Назиров Р.Г. Русская классическая литература: сравнительно-исторический подход. Исследования разных лет: Сборник статей. Уфа: Баш. ГУ, 2005. С. 55.
79 Там же. С. 56.
80 Об отталкивании Чехова от романтизма писал З.С. Паперный в интересной статье Чехов и романтизм. С учетом того, что статья была написана в 1970-е гг., автор все же говорит об эволюции Чехова в сторону романтической приподнятости в духе Горького, См.: Паперный З.С. Чехов и романтизм // К истории русского романтизма. М., 1973. С. 473-505.