Проблема литературного контекста и жанровых традиций в лирике Иосифа Уткина 1920-1930-х годов

• Автор: Лычагин, Александр Владимирович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Петрозаводск
• Количество страниц: 266 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ПАРАДИГМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОСМЫСЛЕНИЯ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ПОЭЗИИ И.УТКИНА: ТРАЕКТОРИЯ ТВОРЧЕСКОГО ПОИСКА И ЕГО КУЛЬТУРНЫЕ КОНТЕКСТЫ

1.1. Тема революции в поэзии Уткина 1920-1930-х годов: образы,

МОТИВЫ, ТРОПИКА

1.2. Специфика изображения гражданской войны в лирике Уткина: поэтика трагического

ГЛАВА П. «БОРЬБА ЗА ЛИРИКУ» И ФОРМЫ ТВОРЧЕСКОГО ДИАЛОГА С ПОЭТАМИ-СОВРЕМЕННИКАМИ

2.1. Иосиф Уткин в литературной полемике 1920-1930-х годов

2.2. Особенности поэтического диалога Иосифа Уткина с собратьями по перу

ГЛАВА Ш. РЕЦЕПЦИЯ И ТРАНСФОРМАЦИЯ ЖАНРОВЫХ ТРАДИЦИЙ В ЛИРИКЕ УТКИНА 1920- 1930-Х ГОДОВ
3.1. «Лад баллад» в лирике Иосифа Уткина
3.1.1. Традиция лироэпической баллады
3.1.2. Традиция лирической баллады
3.1.3. Традиция драматической баллады
3.2. «Музыкальные жанры» в лирике И.Уткина 1920-1930-х годов
3.2.1. Песенная традиция
3.2.2. Романсовая традиция
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
ПРИЛОЖЕНИЯ..,

ВВЕДЕНИЕ
Историю русской литературы невозможно понять и осмыслить во всей её сложности и полноте, не уделив достаточного внимания взаимодействию творчества художников «первой величины» и литературной продукции так называемых «младших» («второго ряда») поэтов и писателей, которые, не став «властителями дум» своей эпохи, тем не менее, также сказали о ней своё самобытное художественное слово. Об актуальности и необходимости подобного глубинного исследования литературного процесса неоднократно писали в своих трудах крупнейшие отечественные учёные: В.М. Жирмунский, Ю.Н. Тынянов, В.В. Виноградов, М.Ю. Лотман, В.М. Маркович и многие другие1.
К. Скальковский, автор обзорного издания о женщинах-писательницах, ещё в середине XIX столетия высказал интересную и очень верную, на наш взгляд, гипотезу, суть которой заключается в следующем: для более глубокого понимания той или иной эпохи необходимо как можно чаще «обращаться к писателям второклассным, ибо первоклассные гении парят над обществом и указывают ему пути к развитию; писатели второстепенные идут с ним всегда рядом и сочинения их служат полным отражением его жизни»2.
В настоящее время должное внимание историков литературы XX века уделяется лишь крупнейшим представителям русской поэзии: С. Есенину, В. Маяковскому, А. Ахматовой, Б. Пастернаку, О. Мандельштаму и др. Однако
1 Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин: Пушкин и западные литературы. - Л., 1978. - С. 226; Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литерату ры. Кино. - М., 1977. - С. 270; Виноградов В.В. Избранные труды: Поэтика русской литературы. - М., 1976. - С. 231; Лотман ЮТИ. Избранные статьи. - Т. 1. — Таллинн, 1992. - С. 203-216; Маркович В.М. «Повести Белкина» и литературный контекст // Пушкин: Исследования и материалы. - Т. 13. — Л., 1989. - С. 63-87; Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. - М., 1964. С. 11 и т.д.
2 Скальковский К. Предисловие // Женщины-писательницы XIX столетия // Под ред. К.Скальковского. Т.1. -Спб. - 1865. - С.1-2. Цит. по: Блума А .Я. Русская словесность 1862 года: К проблеме самоописания Днсс. ... канд. фнлол. наук. — Тверь, 2005. - С. 15-16.

литература не может держаться исключительно на плечах общепризнанных гениев и авторитетов, поскольку является системой, в которой каждая составляющая важна и должна быть исследована3. В противном случае — нарушается многоголосие национальной литературы и её целостность.
Среди так называемых поэтов XX века, традиционно относимых ко «второму ряду», «poetae minores», далеко не последнее место занимает Иосиф Павлович Уткин (1903-1944), талантливый и самобытный поэт раннесоветской эпохи, незаслуженно обойдённый вниманием современных исследователей истории русской литературы XX века.
Иосиф Уткин принадлежал к числу художников, которые не «пришли к революции», подобно В. Маяковскому, С. Есенину, Н. Тихонову, Э. Багрицкому и др., а были «рождены революцией», являлись «плотью от её плоти». В шестнадцать лет поэт участвовал в иркутском антиколчаковском восстании, служил комиссаром на Дальневосточном фронте, был ранен. После окончания гражданской войны, „ начиная с 1922 года, активно работал в иркутском комсомоле, затем, перебравшись в Москву, вёл литературную страницу в «Комсомольской правде» с первых дней её создания, работал в редакции ГИХЛ4. В 1941 году ушёл на фронт в качестве военного корреспондента от газет «Известия» и «На разгром врага», где своим мужеством заслужил любовь и уважение бойцов. В 1942 году получил серьёзное ранение, в результате которого лишился четырёх пальцев правой руки, но вскоре снова вернулся в ряды действующей армии. 13 ноября 1944 года погиб в авиакатастрофе, возвращаясь в Москву с Западного фронта.
Литературная биография Уткина была ещё более насыщенной и драматичной. Уже первые поэтические произведения молодого иркутского
3 «Изучение эволюции литературы возможно только при отношении к литературе как к ряду, системе, соотнесённой с другими рядами, системами, ими обусловленной» (Тынянов ІО.Н. Поэтика. История литературы. Кино.-М., 1977.-С. 281).
4 Государственное издательство художественной литературы.

она значит - «Если нет возможности учиться...», во второй - «Если нет у меня невесты...», а в третий - «Если нет больше на свете родителей...». И привычно повторенный вопрос «Прикажете плакать?» звучит всё нелепее, а потому — трагичнее. Этот своеобразный рефрен первой главы соединяет в себе смешное и печальное, комичное и трагическое; подобное соединение характерно для еврейского юмора, да и вообще для всего нового еврейского искусства - от Шолом-Алейхема до Михоэлса с Зускиным, до Каплана и Шагала»63.
Антагонистами Мотэле являются представители власти — инспектор Бобров и раввин Исайя, Первый олицетворяет светскую имперскую власть (наряду с городовым и полицмейстером), не случайно в поэме он часто именуется господином инспектором. Атрибуты Боброва - портфель (символ власти), «хорошая/красивая борода» (в контексте поэмы — символ социальной/классовой принадлежности), его «русскость» (принадлежность к «титульной нации»), «хорошая жена» (символ буржуазной семьи), наличие «дома» (укорененность).
Исайя же - представитель традиционного религиозно-патриархального еврейства. Его атрибуты — Тора и Талмуд (символы власти духовной), дом и
63 Эткинд Е. О поэтическом «импорте» и, в частности, о еврейской интонации в русской поэзии двадцатых годов // Cahiers du monde russe et soviétique. - Armée 1985. - Volume 26. - Numéro 26-2. - P. 205. На наш взгляд, автор статьи не совсем справедливо говорит об означенных свойствах как атрибуте исключительно еврейской культуры. К примеру, В.Г. Белинский, рассуждая о комическом у Гоголя, приходит к выводу об имманентной близости и сопрнродности эстетических категорий комического и трагического (Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. - Т.8. - М., 1955. - С. 96.). Другими словами, сочетание комического и трагического является характерной особенностью не только еврейской, но и русской культуры. Однако поэтика комического в «Повести...», действительно, базируется на многих важных чертах еврейского юмора, таких, как мягкость, преобладание иронии, самонронии. В «Краткой еврейской энциклопедию) доминирование в еврейском юморе означенных черт объясняется «угнетённым положением восточного и западного еврейства, единственным оружием которого была насмешка, а утешением - переосмысление своего положения в юмористическом и ироническом свете (ср. с известным высказыванием Шолом-Алейхема: «Еврей смеётся, чтобы не плакать») (Краткая еврейская энциклопедия: В 11 т. - Т.10. - Иерусалим, 1996 - ... - С. 834.). Определяя специфические черты еврейского юмора, Л.Столовнч особенно подчёркивает следующие: его зачастую невесёлый, саркастический и даже просто грустный характер («это не гоголевский «смех сквозь слезы», а слезы сквозь смех 1ши смех вместо плача))); его необычайную самокритичность («согласно Зигмунду Фрейду и Теодору Рейку, ни один другой народ не делал себя столь безжалостной мишенью своего собственного остроумия, как еврейский... Однако еврейское остроумие является только мазохистской маской... Оно представляет собой победу посредством поражения»); нередко притчевый характер юмора, восходящий к притчам Библии, Талмуда, Агады, хасидских рассказов (Столовій Л. О еврейском юморе // Русский еврей. — М., 1996. —№ 1. - С. 16.).