Творчество К.К. Павловой в контексте русско-немецких литературных и историко-культурных связей XIX в.

• Автор: Родикова, Ольга Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 293 с.

Оглавление
Введение
Глава 1. Германия в жизни К.К.Павловой и ее оригинальное поэтическое творчество на немецком языке
§1. Биографические и историко-культурные связи К.К.Павловой
с Германией
§2. Оригинальное поэтическое творчество К.К.Павловой
на немецком языке
§2.1. Немецкоязычное творчество К.К.Павловой второй половины 1820-х
первой половины 1830-х гг
§2.2. Немецкоязычное творчество К.К.Павловой 1860 - 1870-х гг
Глава 2. К.К.Павлова как переводчик русской литературы
на немецкий язык
§1. Славянский фольклор в переводческом осмыслении К.К.Павловой
§2. Произведения В.А.Жуковского в творческом восприятии
К.К.Павловой-переводчицы
§3. Осмысление творчества А.С.Пушкина в поэтических переводах
К.К.Павловой
§4. Произведения поэтов «пушкинской плеяды» в немецких переводах
К.К.Павловой (Е.А.Баратынский, Н.М.Языков, А.А.Дельвиг)
§5. Поэзия Д.В.Веневитинова и А.С.Хомякова в творческой
интерпретации К.К.Павловой
§6. К.К.Павлова - переводчик поэзии М.Ю.Лермонтова на немецкий
язык
§7. Стихотворение А.А.Фета «Я вдаль иду моей дорогой...»
в переводе К.К.Павловой
§8. Русская проза первой трети XIX в. в творческом восприятии К.К.Павловой - переводчицы (повесть А.С.Пушкина «Метель», рассказы
О.М.Сомова «Кикимора» и В.И.Панаева «Наталья»)

§9. К.К.Павлова - интерпретатор творчества А.К.Толстого
Глава 3. Творчество немецких поэтов в переводах К.К.Павловой на русский язык
§ 1. Ф.Шиллер в творческом восприятии К.К.Павловой
§2. К.К.Павлова как интерпретатор поэмы А.Шамиссо «Salas у Gomez» ...215 §3. К.К.Павлова как переводчик стихотворения Генриха Гейне
«Ich weiß nicht, was soll es bedeuten...»
§4. Стихотворения Ф.Фрейлиграта «Der Biwak» и «Die Schreinergesellen» в
интерпретации К.К.Павловой-переводчицы
§5. К.К.Павлова-переводчик поэзии Юлиуса Гаммера
§6. Художественное своеобразие переводов К.К.Павловой из немецкой
послеромантической поэзии (Ф.Рюккерт, Э.Шульце и др.)
Заключение
Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ
История восприятия и изучения. Начало творческого пути К.К.Павловой, отмеченное переводами на немецкий язык лирических и прозаических произведений русских писателей XIX в. («Das Nordlicht <...>. Proben der neueren russischen Literatur» («Северное сияние <...>. Образцы новой русской литературы»; Drezden - Leipzig, 1833)) и франкоязычным осмыслением творчества русских, немецких, итальянских, английских и польских поэтов («Les préludes» («Прелюдия»; Paris, 1839)), вызвало благожелательные отклики литературных критиков [см.: 30, стр. 90 - 91], в частности, высокую оценку В.Г.Белинского [СМ.: 16, т. 3, с. 191 - 192; т. 11, с. 394], И.В.Киреевского [см.: 65, с. 107], К.С.Аксакова [см.: 8, с. 139 - 140]. Уже впоследствии, высказывая мнение об отсутствии у К.К.Павловой таланта «выбирать пьесы для перевода» [16, т. 7, с. 655], В.Г.Белинский по-прежнему характеризовал ее интерпретации «Полководца» А.С.Пушкина и «Орлеанской девы» Ф.Шиллера как образцовые [см.: 16, т. 7, с. 655 - 656].
Конец 1840-х - начало 1850-х гг. - период интенсивной творческой деятельности К.К.Павловой и вместе с тем начала охлаждения к ней в российских литературных кругах. Так, выход в 1848 г. романа «Двойная жизнь» был встречен отрицательной рецензией Е.Ф.Розена [см.: 118, с. 1 -19], обвинившего писательницу в славянофильской тенденциозности, и статьей С.П.Шевырева [см.: 188, с. 1 - 19], отметившего слабость социальнокритического звучания произведения. Большинство же крупнейших журналов («Отечественные записки» [см.: 18, с. 4 - 9], «Библиотека для чтения» [см.: 17, с. 1 - 27], «Современник» [см.: 19, с. 47 - 60]), а также «Московский литературный и ученый сборник на 1847 год» [98, с. 696], продемонстрировав определенный интерес к творчеству Павловой, дали ее роману сдержанно-одобрительные и нейтральные оценки. Публикация
отдельной книгой «Разговора в Кремле» (1854) К.К.Павловой вызвала

Вместе с тем в фантазии «Die Geisterstunde» юная дева, влекомая жаждой запретной любви, попала в руки духа, пожелавшего сделать ее своей женой, и бесследно исчезла, тогда как в стихотворении «Die Nixe» юноша, убежав в страхе от магического места, остался жив, хотя и обрел дарованную русалками тоску, желание иных, неведомых чувств. Таким образом, Павлова указала на возмездие девушке за ее греховность: героиня искала чувства за пределами человеческого мира, в лесу, символизирующем процветание и удовольствия, пробуждение мужского начала, и нашла их в неземной любви лесного духа, которого она «оживила» своей молодостью, огнем в очах, пылом духовной жизни. Юноша же, предававшийся размышлениям о бытии на берегу озера, воспринимаемого в славянской мифологии как женское начало, хаос, смерть, был наказан поселившейся в нем тревожностью за осознанный выбор ночного времени и отдаленного места для уединения, изначально таящих в себе угрозу.
Назидательный элемент, присутствующий в немецкоязычных стихотворениях Павловой первой половины 1830-х гг. («Die Geisterstunde», «Die Nixe», «Flucht und Rückkehr», «Alvar der Talador»), был менее выражен в ее самых ранних произведениях («Es wurden in dem düstern Erdenleben...», «Gedenke mein, wenn Hespers Plasenschleier...»), характеризующихся особой значимостью скрытого смысла, подтекста. Вместе с тем многие темы, раскрытые Павловой в немецкоязычной поэзии московского периода, перекликаются с идеями, мыслями ее русских стихов, что обуславливает восприятие литературного наследия поэтессы этого времени как синтеза русско- и иноязычного творчества. Также отметим, что в целом в немецкоязычной поэзии второй половины 1820-х - первой половины 1830-х гг. Павлова «явилась вполне сложившимся национальным немецким автором-романтиком, который находил источники своего вдохновения в разных концах Европы, будь-то средневековая Испания или Германия с ее лучшими образцами романтической поэзии» [147, с. 96].