Творчество поэтов группы "Московское время" в контексте русской лирики 1970-1980-х годов

• Автор: Бокарев, Алексей Сергеевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Ярославль
• Количество страниц: 237 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Субъектная структура и метапоэтика лирики в аспекте
литературной типологии
Глава 2. Русская лирика 1970-1980-х гг. и ее структурно-семантические
инварианты
§ 1. Формы репрезентации «я» и «другого» в лирике 1970-1980-х гг
§ 2. Метапоэтические концепции в лирике 1970-1980-х гг
Глава 3. Субъектная структура лирики «Московского времени» в контексте
поэтических практик 1970-1980-х гг
§ 1. «Я» без «другого»: лирический герой в поэзии А. Сопровского
§ 2. «Я» как «другой»: лирический герой в поэзии С. Гандлевского
§ 3. «Я» и «другие»: лирический герой в поэзии Б. Кенжеева
§ 4. Диффузия «я» и «другого»: интерсубъектность в поэзии А. Цветкова..107 Глава 4. Литературная группа «Московское время» и метапоэтические
стратегии в лирике 1970-1980-х гг
§ 1. Реальность как литературный факт в творчестве поэтов «Московского
времени» и лирике 1970-1980-х гг
§ 2. Мотивный комплекс «стихи о стихах» в творчестве поэтов «Московского
времени» и лирике 1970-1980-х гг
Заключение
Библиографический список
Приложение

Введение
В литературной критике и отечественном литературоведении понятие «Московское время» по сложившейся традиции используется для наименования нескольких сходных, но принципиально не тождественных явлений.
Во-первых, «Московское время» - это название самиздатской антологии, выходившей в Москве в 70-е годы XX века. Идея ее издания принадлежала А. Сопровскому и А. Казинцеву [Гандлевский, 2012: 46], усилиями которых было подготовлено три выпуска в 1975-м и еще два - в 1976-м году. Первыми и постоянными участниками антологии были поэты С. Гандлевский, Б. Кенжеев, А. Сопровский, А. Цветков, Т. Полетаева, Н. Ванханен, А. Казинцев, П. Нерлер. Каждый выпуск был отпечатан на пишущей машинке тиражом пятнадцать-двадцать экземпляров и, помимо стихотворений, содержал статьи, где авторы полемизировали как с официальной критикой, так и друг с другом, рассказы, а также иллюстрации, выполненные художником М. Лукичевым [Гандлевский, Московское время; Сопровский, 2008: 430].
Во-вторых, «Московским временем» «по привычке и в ознаменование преемственности» был назван «один из наиболее авторитетных столичных поэтических клубов», открытый в начале 80-х А. Сопровским и просуществовавший до 1989 года [Гандлевский, Московское время; см. также Кутенков, Полетаева, 2012].
Наконец, в-третьих, наименование «Московское время» закрепилось за небольшим кругом авторов, имевших отношение к одноименной антологии или принимавших участие в работе одноименного клуба. Среди них называют А. Сопровского, С. Гандлевского, Б. Кенжеева, А. Цветкова, Т. Полетаеву и А. Казинцева, к которым примыкают более молодые Д. Веденяпин, Г. Дашевский и В. Санчук [Гандлевский, Московское время; Сопровский, 2008: 430].

В последние годы наметилась тенденция, в соответствии с которой понятие «Московское время» все чаще используется в третьем значении, а указанные авторы ретроспективно осмысляются как литературная группа, -несмотря на отсутствие у них каких бы то ни было манифестов и совместных акций (за исключением издания уже упомянутой антологии). Сами участники «Московского времени» также подчеркивают скорее «дружеский» характер своего объединения. Например, А. Цветков в недавней автобиографии [Цветков, 2013: 155-171] пишет: «Никакого “Московского времени” в том виде, в каком я о нем услыхал много лет спустя, впервые прилетев в Москву из эмиграции, у нас тогда не было. Была дружба, а не литобъединение <...> У нас никогда не было никаких программ кроме как научиться писать хорошо, а машинописный альманах, идея которого принадлежала Сане [Сопровскому. - А.Б.], был обычной в советских условиях попыткой пробиться к аудитории» [Цветков, 2013: 167]. Как бы то ни было, группа «Московское время» уже осознана как неотъемлемая часть литературного процесса 1970-1980-х гг., и составить корректное представление о «ландшафте» русского андеграунда второй половины XX века без нее едва ли возможно. В то же время пишущие о «Московском времени» ограничиваются анализом индивидуальных поэтик его участников, как правило, обходя вниманием общегрупповые, свойственные каждому из авторов особенности, выявление которых позволило бы говорить о «Московском времени» как о полноценной литературной группе, а не случайном собрании друзей и единомышленников. Игнорирование данной проблемы отчасти объясняется тем, что до сих пор не выработано четких понятий ни о структуре группы, ни о хронологических рамках ее существования. Поскольку настоящая работа обращена к изучению «Московского времени» как целостного художественного явления, необходимо предварительно осветить позиции, которых мы будем придерживаться в этих вопросах.

определенной мере гарантирующего достоверность интерпретации, -напротив, она способна задавать направление всему исследованию и прояснять «темные места» в творчестве изучаемого автора.
Методологическим основанием метапоэтики является представление о том, что «в любом художественном тексте заложены данные об отношении художника к своему детищу, к тому материалу, который является основой вербального искусства - к языку» [Штайн, Петренко, 2009: 17]. Эти «данные» могут лежать на поверхности текста и даже становиться его темой, однако нередко они имеют имплицитный характер и требуют аналитического усилия для их экспликации. В связи с этим К.Э. Штайн различает два типа метапоэтических текстов: имплицированный метапоэтический текст и собственно метапоэтический текст. Первый тип коррелирует с лингвистическим представлением о метатексте и осмысляется как «система метаэлементов, представленная в самом поэтическом тексте, определяющая условия, условности, характер самого сообщения, а также комментарии к процессу написания данного текста, его жанру, к форме произведения» [Штайн, Петренко, 2009: 19]. Собственно метапоэтический текст понимается более широко - это разного рода статьи, эссе, трактаты, исследования, которые поэт пишет о собственном и чужом творчестве, авторские маргиналии и т.д.
Метапоэтика, согласно К.Э. Штайн, — это особый тип дискурса, чьи свойства - «открытое “я”, неотстраненность, отсутствие дистанции познающего субъекта по отношению к познаваемому объекту» [Штайн, Петренко, 2009: 23]. Метапоэтический дискурс аккумулирует в себе разнообразные виды знания, в первую очередь те, которые связаны с «художественной критикой, и с психологией понимания, и с эстетикой и т.д.» [Штайн, Петренко, 2009: 24]. Предпочтительными для автора могут оказаться самые разные сферы: лингвистики, философии, математики, естественнонаучного знания и т.п. Отсюда вытекает одна из характерных черт метапоэтики — энциклопедизм, понятый «как проявление