"Герой времени" и его трансформации в прозе В.С. Маканина 1970-х - 1980-х гг.

• Автор: Куликова, Екатерина Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Мичуринск
• Количество страниц: 196 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Характерологическая парадигма
героев ранней прозы В. Маканина
1.1. «Перекати-поле»: «блудная» составляющая
«бездомного удальца»
1.2. «Живое» в характерологии раннего Маканина
1.3. «Парадокс Желтых гор»: герой-уралец как актуализация типа
«бездомного удальца»
Глава 2. «Отставшие и уцелевшие»: трансформации образа «бездомного удальца»
в прозе 1980-х гг
2.1. «Вина отсутствия»: герой начала 1980-х гг.
в «хоре» социума
2.2. «Отставание» от времени как форма
функционирования «бездомного удальца»
2.3. «Травматический опыт»: герои в ситуации
«утраты» реальности
2.4. «Бегство в юность» и «неузнавание»
новой эпохи в романе «Один и одна»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Примечания
Список использованной литературы
Введение
Антропоцентричность и социально-философская доминанта всегда отличали художественное мировидение современного русского писателя
B.C. Маканина, сумевшего филигранно передать в своих произведениях дух эпохи противоречий и перемен. Маканину, начавшему писать в конце 1960-х годов и по сей день продолжающему совершенствовать свое художественное мастерство, всегда было присуще особое внимание к реалиям и веяниям изменяющегося времени, что делало творчество писателя созвучным изображаемой эпохе. Важное место в прозе Маканина, как и каждого писателя, занимает его герой, динамическое развитие которого соответствует эволюции писательской аксиологии и эстетических взглядов.
При всем разнообразии персонажей В. Маканина можно говорить о существовании в его произведениях продуктивного типа героя, активно функционирующего в разные периоды творчества. В художественном методе писателя прослеживается тенденция к определению, своеобразной идентификации «типов», - если не литературных, то психологических. Характерная черта поэтики Маканина - наделение героев данными самим писателем номинациями. В ряду таких-авторских именований - «Гражданин убегающий», «Антилидер», «Человек свиты», «Предтеча», «Отставший», - одновременно ставшие названиями целых произведений: «Владимир Макании - создатель галереи типов нашего времени. При всей своей якобы камерности, почти замедленном, спокойном повествовании Маканин - писатель двадцатого века. Отсекает все лишнее, описательное, созерцательное. Из типа вычисляется главный знак его, который нередко переходит прямо в заголовок» [1]. В прозе Маканина разных лет присутствуют и не репрезентированные в заглавиях, но четко выделяемые самим писателем герои: «Перекати-поле», «Тихий», «Социально яростный»; «Хладнокровный», «Молодой волк», «Интеллигент», «Партиец», «Секретарствующий» и др. В этих рядах можно выделить и оппозиционные пары, и идеологически близкие типы. Критерии, по которым формируются маканинские дефиниции, варьируются от эмоционально-
оценочных до социокультурных. Как представляется, приведение всех этих критериев «к общему знаменателю», равно как их систематизация могут способствовать выделению в творчестве Маканина доминирующего особого типа героя.
Вопросу специфики героя в маканиноведении уделялось значительное внимание в диссертационных исследованиях Н.С. Балаценко [2], Е.Г. Бегалиевой [3], М.А. Вершининой [4], Е.В. Дмитриченко [5], A.C. Ефре-менкова [6], В.В. Иванцова [7], Е.А. Кравченковой [8], Т.Н. Марковой [9],
С.Ю. Мотыгина [10], Е.В. Панитковой [11], Т.Н. Чурляевой [12], К.О. Ши-линой [13] и др.
Результатом все более редкого обращения к ранней прозе Маканина стало традиционное провозглашение «серединного героя» (определение, данное самим писателем в эссе «Сюжет усреднения») в качестве объекта художественного осмысления писателя. Одна из структурных частей работы Е.А. Кравченковой, утверждающей наличие в творчестве Маканина «образов сквозных героев», носит характерное название: «Герои нашего времени: от “серединного” человека к андеграундному писателю» [14]. Подобный принцип анализа эволюции героя маканинской прозы лежит в основе многочисленных литературоведческих работ, которые, если не сводились к организующему художественный мир Маканина «пути» от «серединного» к «андеграундному», то, так или иначе, касались его «знаковых» этапов (Л. Аннинский, М. Амусин, "Т' Блажнова, А. Бочаров, В. Бондаренко, Н. Елисеев, Е. Ермолин, М. Золотоносов, Р. Киреев, В. Козлов, В. Курицын, М. Липовец-кий, А. Марченко, Е. Невзглядова, А. Немзер, И. Роднянская, А. Генис, М. Абашев, Н. Алексеев, А. Архангельский, Г. Лукьянина, И. Соловьева, М. Рябчук, Н. Цыганова и др.).
По мнению Н. Цыгановой, в центре художественного внимания Маканина находится «городской герой», а проза писателя «оказывается в самом близком родстве с социологией и социальной психологией» [15]. В. Бондаренко дает определение «обыкновенному человеку» Маканина с точки зре-

что широкое распространение направление «бегунов» получило, в том числе, на Южном Урале - малой родине Маканина, который уже в позднем творчестве эмоционально противопоставит «мелких», «угрюмых» людей современности «пешим, яростным, неостановимым первооткрывателям» Урала и Сибири [33]. Возможно, столь ценимую мощь движения русского народа имел в виду и герой «Стоянки человека» Ф. Искандера, связывая это свойство с удалью: «Русское государство расширялось за счет удали. <...> Завоевание Сибири -удаль» [34].
Один из современных исследователей М. Сляднев в статье, посвященной старообрядчеству на Южном Урале, характеризуя модель поведения приверженцев «бегунского страннического толка», выделяет такие особенности, как «частая смена местопребывания, скрытность, отказ от мирской фамилии после обряда крещения и получения духовного имени, уклонение от государственных переписей населения, встреч с верующими других конфессий, жесткий аскетизм» [35]. Вполне вероятно, что связь уральских старообрядцев «бегунов» с воплощенным в творчестве уральского по происхождению писателя Маканина типом «бездомного удальца» неслучайна и даже закономерна. В романе «Андеграунд, или Герой нашего времени» герой-повествователь, буквализируя понятие «отщепенец», восхищается способностью «столь малого куска дерева» удержать запах [36]. Очевидно, что эта ценная способность метафорически воплощалась Маканиным в каждом из его оторванных, «отщепленных» от общества персонажей. Страсть к странничеству либо аскетическому образу жизни проявляется у большинства ма-канинских героев, а в художественной концепции писателя значительное место занимает тема ухода от социума, ухода часто близкого к отшельничеству. Известно, что одним из центральных мотивов религиозной и социальной жизни старообрядцев был протест, что заложено и в образах персонажей Маканина, противопоставляемых «типичным» героям и окружающей обыденности.