Правовой нигилизм в российском обществе: социокультурные факторы

• Автор: Миракян, Карина Артуровна
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 156 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА В СОЦИАЛЬНОФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ
1.1 Правовой нигилизм: легистская и естественно-правовая трактовки
1.2 Отечественная социально-философская мысль о правовом нигилизме: методологический дискурс
Глава 2. ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ В КОНТЕКСТЕ МАРГИНАЛИЗАЦИИ ПРАВА В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
2.1 Социокультурное пространство российского общества: правовой нигилизм как социальное и культурное различение
2.2 Правовой нигилизм: позиционирование в социальном просзранстве российского общества
Глава 3. ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ: ВОЗМОЖНОСТИ ПОЗИТИВНОГО ОЦЕНИВАНИЯ ПРАВА
3.1 «Изобретаемая» традиция правового нигилизма в российском обществе
3.2 Авторитет права как путь к преодолению правового нигилизма в современной России
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список используемой литературы

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Социально-философский анализ в отличие от, казалось бы, родственного по смысловым значениям социологического и социально-психологического рассматривает социальность как форму взаимодействия и общения людей в процессе совместной жизни. Социальность отличается тем, что сотворена людьми, и оценивается по меркам человеческого общежития.
Развернутая характеристика правового нигилизма как качественного показателя жизни российского общества связана с тем, что правовой нигилизм пронизывает различные сферы - от сферы публичной политики до сферы межличностных отношений. Что жертвами правового нигилизма в одинаковой степени оказываются и институты права, и рядовые граждане, что влияние правого нигилизма сводится не только к неэффективности правовых норм, но и к тому, что резко снижается уровень социальной идентификации и социальной безопасности в обществе.
Социально-философский смысл такого отношения к праву связан с выявлением, с нахождением значимости правового нигилизма как системного социального явления, интегрального по форме социального воздействия и долговременного по социальным последствиям.
Указывая на эти обстоятельства, мы должны исходить из того, что в современном мире норма и правила социального взаимодействия обосновываются исходя из формулы взаимопонимания и в социально-ценностном соглашении, к которому стремятся индивиды. Принципиальный отказ от интерпретации правовых норм как факторов регулирования общественных отношений трансформируется в различные формы социальной конфликтности. Наполнение социального опыта рефлексивными значениями и смыслами недоверия к праву. Правовой нигилизм оказывается особым «органом», который удерживает негативную преемственность и воспроизводит социальные

связи в перевернутом, реверсивном виде, формируя неправового индивида и общество, основанное на неправовых зависимостях.
По этому положению можно сказать, что правовой нигилизм, если не чрезмерно увлекаться эмпирической верификацией, закрепляет демодерни-зационные социальные состояния в формирующемся массовом сознании, осознается и становится достоянием социальной практики и переводится с социального языка на индивидуальный, т. е. становится формулой, алгоритмом повседневного действия. В этом контексте требуется переосмысление правового нигилизма через преодоление чисто правовых рамок юридификации проблемы, постижение социальной разноплановости, субъектности нигилистических инноваций, играющих важную роль в распределении социальных благ и отношении к общественной жизни.
Опираясь на практики правового нигилизма, индивиды создают особые миры, ориентированные на принуждение, отклонение общения, конституируют свою субъектность в формах трансценденции права и существуют для человека вне жизни. На основе динамики правовых норм в российском обществе можно констатировать, что правовой нигилизм, таким образом, актуализирует исследовательский выбор в пользу философского осмысления правового нигилизма в системе социальной жизни российского общества как значимой теоретико-методологической и социально-практической проблемы.
Степень разработанности проблемы. Классическая социальнофилософская мысль рассматривает право как естественное, основанное на разумности человека, а правовой нигилизм в этом контексте представляется как проявление неразумности человека и рациональности поведения. Таким образом, в работах классиков философии права естественно и показательно в этой связи постижение мысли по Гегелю, лежащей в основе права.
Представители классической философской мысли заявляют об отношении к праву как степени разумности человека и представляют нормативным

щенной является представленная трактовка. Если говорить о правовом ренессансе, о концентрации русской философии на проблемах права, безусловно, это период конца 90-х гг. XIX в. - начала XX в., связанный с именами
Н.М. Коркунова, С.А. Муромцева, Б.Н. Чичерина, Б.А. Кистяковского. Однако это не означает, что в предшествующий период проблемы права, а следовательно, правового нигилизма, находили воплощение в философском дискурсе. Очевидно, что отношение к праву определялось пониманием природы человека, так же как и познанием сущности российской власти.
Можно сказать, что предшествующий период подготовил путь появления двух тенденций философской интерпретации правового нигилизма. Первая связана с теологической трактовкой, воплощенной во взглядах славянофилов (братьев Аксаковых, A.C. Хомякова), согласно которой право не является способом достижения гармонии, так же как и правовые нормы относятся к разъединенному состоянию общества. По убеждению славянофилов, как принцип соборности, как принцип включения личности в духовное братство, выдвигается на первый план религиозный мотив, «дух» православия. Однако «самым прозорливым образом» славянофилы отметили противоречие между верой в русскую самостоятельность, народные силы и в грядущее самостоятельное в семье народов1 и логикой принуждения, выражаемой в самых откровенно крепостнических формах о бесправии низов.
Таким образом, воплощение идеального конструкта народа «богоносца» противоречило «презренной» реальности, в которой русский человек ощущал собственное бесправие. По этому поводу русский публицист К. Леонтьев писал, что вера в силу любви моральной, всеобщем мир и гармонию не отменяет необходимости жить по нормам права2. Правовые нормы не могут отрицаться только потому, что имеют европейское происхождение. Высокие заблуждения наводят на мысль о страдательности русского народа,
1 Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. М., 1998. С. 143.
2 Там же. С. 150.