Онтологическое мышление: перспективы трансцендентализма в свете постмодернистской ревизии

• Автор: Дронов, Алексей Владимирович
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 156 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение.

Глава I. «Невозможная» корректность языка онтологии.

§1. Понятие «собственного» в контексте задачи «преодоления метафизики»: Ж. Деррида и М. Хайдеггер.
§2. Тематизация различия в границах имманентной критики опыта: «Differenz», «difference», «difference».

Глава II. «Невозможное» мышление.

§1. Форма опыта и природа «самих вещей» в деконструкции Ж. Деррида.

§2. Смысл и присутствие.

Заключение.

Библиография.

ВВЕДЕНИЕ
На протяжении всего XX века философия находилась в состоянии неустанного обновления, и это обновление касалось, не в последнюю очередь, осмысления оснований и природы самого онтологического мышления. В ситуации, когда сама онтология характеризуется критической настроенностью в отношении традиционных, прежде «несомненных», установок, когда понятие «метафизика», повергаясь критике и усилиям «преодоления» с самых различных позиций (в позитивизме, аналитической философии, феноменологии, деконструкции), приобретает негативное звучание и получает значение лишь ограниченной историческими рамками эпохи, остро встает вопрос об онтологических основаниях, обеспечивающих возможность такой критики и такого «преодоления». Этим и объясняется актуальность предпринимаемого исследования, посвященного анализу состоятельности постмодернистского пересмотра онтологического проекта трансцендентализма - одного из наиболее притязательных и влиятельных направлений в новоевропейской философии. Именно в рамках трансцендентального проекта была наиболее весомо поставлена задача придания философии «беспредлосылочного» характера и приближения способов ее осуществления к строгости научного познания. Поэтому интерес к современному состоянию этого проекта и посвященные этой проблеме исследования всякий раз выходят за рамки рядового историко-философского предприятия; скорее, они связаны с решением подлинно онтологической проблемы - оценкой самой возможности избежания произвольных допущений в онтологии. Однако нам придется иметь дело с видимым переплетением двух этих интересов - историко-философского и непосредственно философского. По-видимому, это с неизбежностью происходит всякий раз, когда дело касается «истории» современности. Но попытаемся все же различить эти интересы и показать, в чем выразится превалирование в нашем исследовании второго (собственно философского) интереса над первым (историко-философским).
Представляется, что в наши дни сама историография философии становится проблемой, которая прежде всякий раз лишь практически решалась историками философии, т.е. решалась в духе выбора, по большому счету ие замечалась ими. Доказательством этому служит некоторое количество работ, однозначно не являющихся историко-философскими, но посвященных коллизиям, сложившимся вокруг той ретроспекции, которую всегда «реализует» история философии. Мы имеем в виду имена Т. Рокмора и Р. Рорти, авторов, которые в своих работах1 тематизировали проблему истории философии как знака, объединяющего различные жанры и формы анализа, отнюдь не связанные единством предмета, хотя и собранные видимым тождеством объекта их внимания, т.е. имен, текстов и концептов.
Задачей историко-философского исследования, посвященного философии постмодернизма, была бы, видимо, интерпретация ее места в истории течений и влияний, установления всевозможных форм ее родства или предполагаемого родства с уже знакомыми историко-философскими образованиями, анализом ее первичных форм и открыто декларируемого состояния, ее ортодоксии и форм отступничества от нее. Наше исследование преследует несколько иные цели. Так, мы предполагаем сделать предметом анализа саму «логику» постмодернистской критики, некие «объективные» возможности мышления, лежащие в основе пересмотра постмодернистской философией трансцендентальной позиции.
Однако для более развернутой формулировки нашей задачи необходимо, по-видимому, дать предваряющее определение того, что мы понимаем под постмодернистской философией и - что значительно уже (поскольку связано с полным или частичным игнорированием эстетических манифестов, социально-политических деклараций и антропологических решений) - постмодерном в сфере онтологии. Прежде всего, необходимо определить то
1 См.: РошорТ. Математика, фундаментализм и герменевтика //Вопросы философии. 1997. №2. С. 82 - 92; Rorly R The historiography of philosophy: four genres// Philosophy in History: essays on the historiography of philosophy / Ed. by R. Rorty; S. B. Sclmeewind, Queniin Skinner. Cambridge U. P. 1984, pp. 49-75.

идет о новой интерпретации понятия «собственного» и высвобождения его из-под власти фигуры «присутствия», тогда как Ж. Деррида стремится, кажется, дискредитировать «собственное» как таковое, поставив под вопрос саму необходимость мысли следовать ему.
При этом тема «собственного» может рассматриваться в контекстах проблем имени собственного, собственного значения, «полной» речи (ее события в виду ее «собственного» предмета), полноты присутствия и самопре-зентации (то, что в ходе разбора работ Э. Гуссерля Ж. Деррида именует «живым настоящим»), собственного и несобственного модусов бытия Dasein1.
Кроме того, в работах М. Хайдеггера эта тема может подниматься в несколько неожиданной и, казалось бы, «несобственной» (с позиции ее более поздней постановки у Ж. Деррида, придавшего ей в «О грамматологии» ее «собственный» облик) форме. А именно, проблема собственного может подниматься в терминах узнавания и соответствия, - например, соответствия какого-либо сущего или положения дел своему именованию, или в терминах «полноты», подлежащей исчерпанию в выслушивающей интерпретации (например, тезиса Анаксимандра), позволяющей звучать именно «самому» слов: «Остается только необходимость это слово, капитально написанное, также и мыслить капитально из полной его речевой силы»2. Всякий «остаток», выпавший из этой полноты, оттенок значения, к которому не прислушались, сделает неправомерным и неадекватным наше прочтение. М. Хайдеггер зачастую манифестирует затруднения, связанные с отысканием собственного имени: «Так размышляя, мы смеем предположить, что различие [бытия и сущего - А.Д.] высветило себя скорее в более раннем слове бытия, чем в позд-
1 Проблематике различения М. Хайдеггером собственного и несобственного модусов бытия Dasein уделяется внимание в работах ряда исследователей, в частности, у Е. Борисова в работе «Феноменологический метод М. Хайдеггера», Молчанова В.И. в «Гуссерль и Хавдегтер: феномен, онтология, время». См.: Борисов Е. Феноменологический метод М. Хайдеггера // Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени.
Томск, 1998. С. 345-375. Здесь же фиксируется одно из расхождений М. Хайдеггера с Э. Гуссерлем, касающееся отношения к «собственному»: «По Гуссерлю возможна и достижима неискаженная и очевидная данность феномена; по Хайдеггеру открытость всегда и по существу является «несобственной», т.е. скрывающей». (С. 354.) См. также: Молчанов В.И. Гуссерль и Хайдеггер: феномен, онтология, время // Проблема сознания в современной западной философии: Критика некоторых концепций. М., 1989. С. 121.
2 Хайдеггер М. Изречение Анаксимандра // Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М., 1991. С. 56.