Историко-юридическое направление в русской историографии второй половины XIX в.

• Автор: Иллерицкая, Наталия Владимировна
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 403 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основания научных
воззрений В.И. Сергеевича, А.Д. Градовского и Ф.И. Леонтовича
1. Теоретические основы историко-правовых трудов «молодого» поколения историко-юридической школы
2. Методологические основания историко-правовых трудов В.И. Сергеевича, А.Д. Градовского и Ф.И. Леонтовича
Глава 2. Проблемы народоправства Древней России в контексте диалога историко-юридического направления второй половины XIX века
1. Разработка истории вечевого устройства Древней Руси в историкоправовых исследованиях
2. Изучение места и роли Земских соборов историко-правовой литературой второй половины XIX века

Глава 3. Русская община в отечественной историографии второй
половины XIX века
Глава 4. История русской сословности в трудах В.И. Сергеевича, А.Д.
Градовского и Ф.И. Леонтовича
Глава 5. Проблема происхождения крепостного права в трудах
историков второй половины XIX века
Заключение
Список источников и литературы по теме
ВВЕДЕНИЕ
АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ. Современная историографическая ситуация может быть охарактеризована как состояние поиска и выбора. Утрата классической парадигмой науки господствующих позиций резко изменила облик историографии. Классическая научная парадигма, ориентированная на создание целостной картины мира, стремящаяся к идеалу абсолютной истины путем выявления независимо от исследователя объективного знания о предмете исследования, пытающаяся устранить из области познания воздействие ученого, сменилась неклассической наукой, ориентированной на познание относительной истины об отдельных объектах. Их изучение требует принципиально разных стратегий исследования, наукой, допускающей отсутствие единой научной картины мира, возможность сосуществования нескольких конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, осознающей свою зависимость от применяемых средств и операций познавательной деятельности (1). Все это повлекло большие перемены в исторической науке последней (реч и XX века. Исторический источник обрел новые очертания не дошедших до потомков обломков картины прошлого, а вместилища образа этого прошлого его создателем (2). Перемещение исторического источника из категории онтологической в категорию гносеологическую актуализировало проблему интерпретации как главного в историческом
исследовании (3). Интерпретация предстала в качестве коммуникативного акта, а представление о коммуникации как об основе современного мира получило самое широкое распространение (4). Ф. Анкерсмит характеризует современную историческую науку как «закон умножения информации» - чем сильнее и убедительнее интерпретация, тем больше новых произведений она порождает в отличие от модернистской версии, как конечного процесса, способного исчерпать изучение данной проблемы (5).
Понятно, что представление о множественности интерпретаций породило и новое отношение к историографии. Если в рамках классической научной парадигмы историческое исследование рассматривалось как более или менее удачная попытка приближения к объективной исторической реальности путем ее реконструкции, то современное историческое знание превратилось в способ интерпретации и, в конечном счете, сознательного конструирования образа прошлого путем помещения исследователя в рамки особой «территории», находящейся на рубеже представлений прошлого и современности (6). Историк конструирует историю. Именно этим и определяется самоценность историографии как опыта прочтения источника с последующей интерпретацией. Историография, таким образом, превратилась в источник сознательного продуцирования и тиражирования исторических представлений в пределах академического сообщества.
Все это определяет особую значимость проведения историографических исследований в современной исторической науке и сообщает новый статус
"школы" и проблематика их конкретных исследований. И хотя аргументация Емельяновой нуждается в углубленной проработке, для нас принципиально важно, что она не сомневается в наличии в русской историографии XIX в. такого феномена как особая научная школа, которую она более точно, на наш взгляд, определяет как "историко-юридическую".
В начале 90-х гг. в отношении разработки схоларной проблематики произошел определенный прорыв, который выразился в отказе от политических и классовых критериев в оценке значения "школ". Это придало научным размышлениям определенный импульс к более глубокому пониманию схоларной проблематики, примером чего может служить возрождение интереса к феноменам «региональных» школ: московской, петербургской и т.п. Острые дискуссии по этому поводу имели место и в дореволюционной российской, и в советской историографии, пока не было достигнуто сомнительное «согласие», что никакого выделение региональных школ не нужно, а следует демонстрировать идеологическое единство всей исторической науки. Подрыв последнего тезиса как раз и привел в 90-е годы к возобновлению дискуссии о региональных школах. (60).
В.М. Панеях и Б.В. Ананьич поддержали точку зрения А.Е. Преснякова и С.Н. Валка о том, что Петербургской школе было свойственно признание особого значения источниковедения и исторического факта вне зависимости от исследовательской концепции, в отличие от Московской школы, где