Поэтика романа Германа Казака "Город за рекой"

• Автор: Хрястунова, Светлана Александровна
• Шифр специальности: 01.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 139 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. РОМАН Г. КАЗАКА «ГОРОД ЗА РЕКОЙ»

В КОНТЕКСТЕ НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 30-40-х ГОДОВ (История создания романа, философские и литературные истоки)
Глава 2. СИМВОЛИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА РОМАНА «ГОРОД ЗА РЕКОЙ»: город, философские проблемы смысла жизни и смерти
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Имя Германа Казака (1896 - 1966) упоминается в истории литературы чаще всего в связи с его известным романом «Город за рекой», который позволил читателям оценить пережитое и задуматься над судьбой личности в тоталитарном государстве. В этой необычной книге, являющейся одним из первых правдивых художественных отчетов и свидетельств о недавнем прошлом Европы, идет речь о бессилии общества и человека в борьбе с неизбежным злом, о попытке духовного протеста против бессмысленной жестокости бытия и пустоты заполненных изнурительным трудом будней.
Содержание, образность языка и его таинственная, почти заклинающая сила делают этот глубоко волнующий роман одной из значительных книг, которая представила Германию в конце войны.
Действительно, произведение Казака было смелой литературной попыткой показать и объяснить смысл жизни и смерти для человека, закономерности бытия и неизбежность разрушения, крушения этого бытия для общества. Словом, это было попыткой на масштабном полотне изобразить глобальные проблемы, всегда волновавшие человечество в целом и Германию в частности, причем основным из проблемных вопросов как для человечества, так и для героя, был и вопрос выбора между гуманным и антигуманным, войной и миром, жизнью и смертью. Поэтому и дискуссии вокруг него велись с той обостренностью, что является показателем дилеммы: выбор духовного решения.
Нравственным подвигом писателя можно назвать то, что во времена, тяжелые для страны, он нашел мужество сказать о Германии со всей ответственностью и болью - без прикрас, во многом отождествляя себя с главным героем произведения; что значило быть и оставаться немцем в конце 1940х годов, когда знамена победителей гордо диктовали новую

волю, когда чувство непреодолимой вины и скорби от утрат переполняли немецкие умы, и немецкие города сами дымились в развалинах.
Однако, несмотря на то, что роман Г. Казака был популярен во всем мире, и, что даже сам автор в декабре 1959 года три недели провел в Москве в качестве гостя Института мировой литературы, при жизни писателя «Город за рекой» не был переведен на русский язык и не был издан.
В I960 году в газете «Советская культура» был напечатан один небольшой рассказ Казака «Механический двойник».
Роман «Город за рекой» был издан впервые в 1992 году в переводе Т. Холодовой и А. Гугнина издательством «Прогресс», в третьем томе серии «Утопия и антиутопия XX века». Нельзя не заметить при этом, что переживаемое нами время, отличающееся неустойчивым ходом исторического процесса, само по себе антиутопично, и роман Казака оказался как нельзя кстати. Наша страна вступила в эпоху глобальных перемен, переоценки жизненных ценностей, изменения представлений о жизни, о ее законах. Мы пытаемся вырваться из исторического хаоса и обрести новый путь, свободный от предрассудков, от идеологических шор.
В этом социально-историческом контексте роман Германа Казака не остался не замеченным нашими исследователями. Ранее о нем писали или упоминали Н.С. Лейтес, И. Млечина, А. Дранов в своих трудах о литературе Германии первой половины XX века, но их мнение о романе имело обзорный или ознакомительный характер. Более подробно останавливались на анализе этого произведения A.A. Федоров и Л.И. Мальчуков.
А.А.Федоров в своей книге, посвященной Томасу Манну («Томас Манн. Время шедевров»), упоминает о романе Германа Казака «Город за рекой». По мнению исследователя, Казак в своем романе осмыслил

Если по анатомическим законам разрушается единство головы и тела, то я, казалось, жил в каждой из частей, как будто кровь и разум не угасли с ударом топора, а только постепенно погружались в видения. В то время как я оставался видимым для людей, которые требовали моей казни, я тоже мог наблюдать за ними. К ним присоединились друзья, мои дети, моя жена, и я чувствовал, как их немой плач отражался в моих безжизненных глазах» [6:7-8].
В этом видении писатель существует одновременно в двух мирах, но постепенно он переходит в «царство теней» и его образ на земле начинает забываться: «Некоторое время я видел, как они заботятся обо мне, бегают вокруг, ищут что-то мое. Потом они занялись своими делами, не замечая моего присутствия» [6:10]. Несмотря на то, что он хотел подать знак живым, и объяснить, что «смерть — непосредственное продолжение жизни», и что переход из жизни в смерть имеет свои этапы, но они уже не воспринимали его. Он стирался из памяти живых. То, что связывало раньше с жизнью, окончательно разрывается: «И тут земля угасла во мне, и я ничего не знал о своей смерти, потому что забыл жизнь» [6:10].
В другом сне он увидел «призрачный город, состоящий из руин, который терялся в бесконечности, и в котором люди двигались, как толпы кукол, взятых в плен» [60: 99]. (Здесь снова уместно вспомнить его стихотворение «Куклы в сумерках»!) Но и действительность, которая окружала писателя, тоже подогревала его фантазию: «Но тогда, когда я шел через Потсдамскую площадь, я ясно вспомнил, дома и улицы должны выглядеть так, как они выглядели в 1945 - это значит, я знал с безошибочной уверенностью, что они однажды должны будут так выглядеть. Я знал, когда видел из электрички, что почти все эти дома определенно были руинами и пустыми фасадами, и что люди в метро или на демонстрации уже походили на привидений.