Антропонимы в шорском героическом эпосе : Сравнительно-исторический аспект

• Автор: Токмашев, Денис Михайлович
• Шифр специальности: 10.02.20
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Новокузнецк
• Количество страниц: 220 с.

Глава I. Антропонимика и шорский героический эпос
1.1. Изучение тюркской антропонимии
1.2. Антропонимика и тюркский фольклор
1.3. Семантика шорских бытовых и эпических антропонимов
Выводы к 1-й главе
Глава II. Семантическая и словообразовательная структура шорских эпических
антропонимов
П.1. Лексико-семантическая классификация антропонимических основ в шорском
героическом эпосе
П. 1.1. Лексико-семантическая группа “светила, стихии и
явления природы”
П. 1.2. Лексико-семантическая группа “животный и растительный мир”
П.1.3. Лексико-семантическая группа “предметы материальной культуры”
П. 1.4. Лексико-семантическая группа “физические и психологические качества
человека”
II. 1.5. Лексико-семантическая группа “титулы и социальные термины”
П. 1.6. Лексико-семантическая группа “цветообозначения”
П.2. Словообразовательная структура шорских эпических антропонимов
Выводы ко П-й главе
Глава III. Этнолингвистические пласты в шорском эпическом
антропонимиконе
Ш.1. Собственно тюркский пласт
Ш.2. Тюрко-монгольский пласт
1Л.2.1 Заимствования из монгольских языков в тюркские
Ш.2.2. Заимствования из тюркских языков в монгольские
Ш.2.3. Общие для тюркских и монгольских языков лексемы, направление и характер заимствований которых не определен
Выводы к Ш-й главе
Заключение
Библиографический список
Приложение
Приложение
Приложение
Шорский героический эпос, как неиссякаемый источник языка, истории, эт-нокультуры, мировоззрения народа, содержит богатый материал для ономастических исследований. Ономастика [от греч. опотаБЙкё ОесИпё) ‘искусство давать имена’] - раздел языкознания, изучающий собственные имена.
В данном диссертационном сочинении рассматриваются собственные имена персонажей шорского героического эпоса, составляющие один из специфических пластов лексики шорского языка - антропонимы. Антропоним (от греч. апШгброБ ‘человек’ и бпуша ‘имя’) - «любое собственное имя, которое может иметь человек (или группа людей), в т.ч. личное имя, отчество, фамилия, прозвище, псевдоним, тайное имя, кличка» [Подольская, 31]. Имена эпических персонажей составляют наиболее обширный сектор ономастического пространства шорского героического эпоса и изучаются разделом ономастики - антропонимикой, предметом который являются закономерности возникновения и развития антропонимов, их структура, антропонимическая система, модели, исторические пласты в антропонимии того или иного этноса, взаимодействие языков в антропонимии [ЛЭС, 37].
Поэтическая антропонимия (ономатопоэтика), изучающая собственные имена в художественных литературных произведениях, к которым мы относим и фольклор как образец народной литературы, является недостаточно исследованной областью в шорском языкознании. Имена эпических персонажей, в свою очередь, составляют особый пласт в ономатопоэтике, сочетая признаки как литературных, так и бытовых собственных имен. В литературной ономастике очень важен момент индивидуального творчества отдельного автора в противоположность народному преданию, отражающему своеобразную предысторию целого коллектива и находящемуся на грани литературного произведения, исторического повествования и религиозного верования. Ономастика фольклора стоит ближе к именам реальных и вымышленных людей и вещей, чем к ономастике литературной [ГМОИ, 10].
Если изучение литературной антропонимии преследует, прежде всего, задачи литературоведческого, социолингвистического плана, то фольклорная, особенно
эпическая антропонимия, предлагает разработки лингвофольклористического, этнолингвистического характера. Имя эпического героя, как многоаспектное образование, включает в себя и мифологический, религиозно-философский аспекты. В тюркском эпосе почти нет собственных имен, не связанных с какими-либо исключительными качествами героя или не имеющих отношения к обрядам и обычаям, первобытным или более поздним верованиям, к истории и этнографии народа [Ур-манчеев, 23].
Лингвистическое описание фольклора, в том числе и антропонимии как раздела лексики, является одной из актуальных задач шорского языкознания, В фольклорных произведениях закреплена информация о разных стадиях формирования общественного и индивидуального сознания человека.
На ценность эпоса и произведений фольклора как источников для сравнительно-исторического изучения тюркских языков указывал Э.Р. Тенишев: «Язык фольклорных произведений (в особенности обрядовых формул) устойчиво сохраняет старые черты как надциалектного, так и диалектного типов. Язык тюркского фольклора почти не исследован. Определенная работа проделана лишь по изучению языка эпоса «Книга моего деда Коркуда», киргизского эпоса «Манас», якутских олонхо и туркменских сказок. Необходимо систематическое изучение языка тюркского эпоса и произведений фольклора, разработка методики такого исследования» [Тенишев 1973,123].
Шорские эпические сказания, генетически связанные с эпосом тюрков, содержат ценные сведения о реалиях тюркского мира со времен раннего Средневековья. В основе направления исследования лежит идея об особенностях языкового построения фольклорного произведения, которые проявляются на всех его уровнях -фонетическом, лексическом, грамматическом [Шенцова 2002,145].
Количественный фактор (преобладание лексем определенной лексикосемантической группы) и функциональная нагрузка лексем позволяют выявить специфику фольклорного текста. Антропонимы в тексте фольклора предстают не как «...мозаичное собрание разрозненных личных имен, но как строго структурированная система со столь же отлаженным семантическим “костяком” - семантичевыборке антропонимов шорского героического эпоса представлены имена с компонентами ‘медведь’, ‘змея’ и, предположительно, ‘жеребенок’.
Название медведя зафиксировано в именах Чаргын Тайчи и, возможно, Аба Кулак,. Чаргын — ‘двухлетний медвежонок, который отделялся от матери’ [ХРИЭС, 211]. Это имя носит отрицательный персонаж - противник одного из главных героев, претендент на его невесту. У шорцев, как и многих саяно-алтайских тюрков, бытовали мифы о богатырях, людях необычайной физической силы, рожденных женщиной от медведя. Медведь, по поверьям, похищал женщину, уносил ее в свое логово и там у них рождался ребенок - мальчик, иногда покрытый наполовину шерстью, но всегда обладающий силой, равной медвежьей. Образ ребенка, рожденного от связи женщины с медведем, варьирует в разных мифах, но это всегда получеловек, полузверь [ШФ, 20]. В имени Чаргын Тайчи могли отразиться эти медвежьи мифы, как показатель сверхъестественного происхождения и силы персонажа. Но медведь также - обязательно культовое животное для всех таежных народов. Как упоминалось выше, у шорцев существовало табу на произнесение вслух' его имени (шор. азыг). Поэтому не исключено, что имя положительного героя Аба Кулак, также указывает на связь его носителя с медведем - священным для таежных охотников зверем. У соседних тюркских народов - алтайцев, хакасов и тувинцев, жителей преимущественно степной и лесостепной зоны, медведь хоть и был объектом охотничьего промысла, но не получил, вероятно, столь высокого сакрального статуса. Этим можно объяснить отсутствие «медвежьих» имен в скотоводческом эпосе алтайцев и тувинцев. Однако персонаж Сын Медведя в тувинском фольклоре точно отражает миф о связи женщины с медведем.
Имена с лексемой чылан ‘змея’ (Чылан Точий, Чылан Крн, Чылан Моцус) носят преимущественно отрицательные персонажи. Змея, пресмыкающееся - животное Нижнего мира. Змеи, лягушки и черви - частые атрибуты враждебных человеку существ, демонов, злых духов и т.п. В героическом эпосе хакасов упоминается Пора Нинчи - дочь царя подземного царства, летающая на ковре из пестрой змеиной шкуры... Другой персонаж, Хуу Иней, живет на дне черного моря, там, где заходит