Синтаксис русской судебной речи конца XIX - начала XX века

• Автор: Лаврухина, Светлана Николаевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Тула
• Количество страниц: 187 с.

Содержание
Введение
Глава 1. Чужие речения и собственные попутные замечания оратора как способ воздействия на аудиторию
Способы передачи чужой речи на суде
Функция пословично-поговорочных вкраплений в текстах
обвинения и защиты
Цитации как компоненты судебной речи
Использование библеизмов в обвинительных и защитительных речах русских юристов конца XIX столетия
Особенности функционирования вставных конструкций в речах
русских юристов второй половины XIX века
Глава 2. Структурно-семантические модификации и особенности функционирования сложных синтаксических единств с идентичными
элементами в русской судебной речи
Роль периодов в системе русского судебного синтаксиса
Гипотаксические и паратаксические периоды в речах обвинения и
защиты
Периоды с одним структурно-организующим центром как стилистически значимые компоненты судебных речей второй половины
XIX века
Синтаксические конструкции, близкие к периодам с одним структурно-организующим центром, в речах русских судебных ораторов конца XIX - начала XX века
Модификации катехизических единств в речах русских правоведов 123 Разновидности анафорических единств в речах защиты и
обвинения
Антитетические единства как фигуры речи судебного
разбирательства
Заключение
Список цитируемой и упоминаемой литературы
Приложение. Список сокращений

Введение
Данное диссертационное исследование относится к области стилистического синтаксиса и посвящено проблеме изучения структурно-семантического состава и особенностей функционирования синтаксических единиц в русских судебных речах конца XIX - начала XX века.
Исследование синтаксического состава - важнейшая часть комплексного анализа закономерностей лингвистического построения любого текста. Необходимость же всестороннего изучения синтаксиса судебных речей в первую очередь обусловлена стремлением современников глубже познать культурное наследие прошлого, важную часть которого, без сомнения, составляет судебное красноречие периода существования в России суда присяжных. Кроме того, пристальное внимание к искусству речи на суде вызвано первыми шагами на пути возрождения в нашей стране института присяжных заседателей, которое непременно потребует возврата к типу судебного красноречия, обращённому к слушателям, не искушённым в юридических тонкостях. Это красноречие претерпело в советскую эпоху значительные изменения, утратив многие ценные черты. Причина регрессивных изменений заключается в том, что в современном суде речи прокурора и адвоката главным образом произносятся для профессионалов (судей и их коллег). То, что чрезвычайно важно для юриста, роль которого в наше время стала ключевой, может не представлять интереса для присяжных. Напротив, пафос и образность речи, акцент на социальные условия совершения преступления и глубокий анализ личности преступника, потерпевшего и свидетелей, нередко кажущиеся излишними для правоведа, могут оказаться решающими на.суде присяжных.
Реальное и непосредственное участие населения в отправлении правосудия имеет массу преимуществ. Оно стало главным результатом судебной реформы 1864 года, самой демократичной из всех реформ, проведённых правительством Александра II, которую даже ярый реакционер М.Н. Катков назвал «созданием судебной власти» [Джаншиев 1914: 5] в России. Введение суда
присяжных было обусловлено насущной необходимостью всестороннего освещения преступления, разбора мельчайших его деталей, отыскания его причин не только в дурных наклонностях подсудимого, но и в бытовой, общественной и политической обстановке. Люди жизни, присяжные не замыкались в сухие юридические схемы при решении участи обвиняемого, при разборе сложнейших и полных противоречий дел. Вынося свой вердикт, они руководствовались требованиями не формальной, а истинной справедливости, внушаемыми не «холодным рассуждением ума, а голосом сердца» [Кони 1991: 34]. Убеждённость присяжных в виновности подсудимого возникала не вследствие его сознания в факте совершения им преступления (оно могло быть вызвано субъективными причинами: страхом перед ещё большим наказанием, желанием выгородить истинных виновников и т.п.), а складывалось из тщательного изучения ими обстоятельств дела, среди которых решающее значение имел разбор личностных качеств предполагаемого преступника, способных послужить как его обвинению, так и оправданию. Немалое влияние на решение присяжных оказывали речи прокурора и адвоката в ходе завершающих судебное заседание прений сторон. Последнее обстоятельство отмечалось судебными деятелями как один из главных недостатков пореформенного суда. Так, известный теоретик и практик судебного красноречия П. Сергеич писал: «Суд, как всякое человеческое дело, не бывает совершенным; случайное влияние таланта на решение дела есть коренной недостаток состязательного процесса» [Сергеич 1996: 260]. Эту же мысль подтверждают слова знаменитого российского прокурора, почётного академика Академии наук А.Ф. Кони: «Не надо забывать, что присяжный заседатель, вырванный из обыденной обстановки в торжественную, непривычную обстановку судебного заседания, не может быть так мало впечатлителен, как «дьяк, в приказах поседелый», и что тяжкий млат обвинения в устах представителя государственной власти - прокурора - и пафос защитника не могут не оставлять следа в его душе в тех случаях, когда председатель не исполняет свою обязанность устранять «девиации» сторон» [Кони 1991: 48].

от сословной принадлежности, - высказать их в форме краткого, общеизвестного и полного практического смысла народного изречения:
«Вместо того, чтобы по весьма естественному человеческому чувству ехать скорее на дачу, где лежало тело только что скончавшегося мужа, Ольга Петровна поворачивает оглобли и спешит уведомить о его смерти своих сообщников. Действительно, нужно было ковать железо, пока оно было горячо» (Мур. Дело ген. Гарт.).
«Иссяк источник дохода, касса Солодовникова закрылась, и он потерял в её глазах всякую цену. Хоть шерсти клок с дурной овцы, подумала она и стала взыскивать шесть тысяч рублей старой по расписке 1870 года» (Жуков. Дело иг. Митр.).
«Она переворочала в своей голове важнейшие вопросы человечества, переслушала все взгляды на измену, обращалась... к пожилым людям; вы помните боязливое показание старца богомаза, по пословице: «кто в совете, тот и в ответе», он старался отклонить от себя наставительные беседы с Вольфрам, но для вас, я думаю, прозрачно, что они были» (Андр. Дело Е. Вольфрам).
Воспроизведение мыслей преступника (или свидетеля) в виде краткого запоминающегося афоризма с ярко выраженным оценочным звучанием позволяет воздействовать на отношение присяжных к подсудимому, вместить долгие рассуждения и объяснения в рамки компактного высказывания.
Использование пословиц и поговорок в ходе судебных прений имеет свои особенности. Употребляемые в потоке речи и выполняющие перечисленные выше функции, они неизбежно взаимодействуют с контекстом, с рассуждениями самого оратора. В зависимости от степени взаимопроникновения текста пословицы и собственных слов говорящего можно выделить два главных способа синтаксического включения народных афоризмов в речи российских правоведов конца XIX - начала XX века.
I. Дистантное сорасположение пословицы (поговорки) и основного текста, при котором пословица (поговорка) сознательно отграничивается оратором от