Пространственность и метафорический сюжет : На материале произведений С. Кржижановского и К. Вагинова

• Автор: Синицкая, Анна Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 202 с.

Глава
Метафора как фактор пространственности
1.1. Пространственность в сюжете и понятие «вторичного» хронотопа
1.2. Метафорический сюжет: мировоззренческие и жанровые координаты
1.3. Эмблема и экфрасис как пространственные формы метафоры
Глава
Пространственное развертывание метафорического сюжета
(произведения С.Кржижановского и К.Вагинова)
2.1. Демонтаж метафоры (новеллы С.Кржижановского)
2.2.Серийность метафорического сюжета и квазипарабола
в новеллистическом цикле («Клуб убийц букв»)
2.3. Эмблематическая метафора как визуализация повествования
( «Материалы к биографии Горгиса Катафалаки»)
2.4. Экфрасис в метафорическом сюжете
(роман К.Вагинова «Бамбочада»)
Заключение
Список источников, научной и критической литературы

Метафора как «пространственная форма» в тексте
Метафора является своеобразным «фокусом» интересов различных гуманитарных наук. Современные теории метафоры рассматривают ее не только как наиболее распространенный вид словесных ассоциаций, а в широком философско-культурологическом, семиотическом аспекте - как всеобщий принцип речи и мышления, воплощение самой сути творческой природы, потребности человека «избежать фактической реальности» [1159:49} ’, способность к символической интерпретации мира [2.92:33]. Механизм метафорообразования рассматривается не только как предмет традиционной риторики и поэтики, как разновидность замещения слов или поэтическое украшение, но и как возможность вернуть воображение в состояние первобытного мифотворчества, освободить энергию самого языка [2.33:20]. Современные концепции метафоры трактуют ее «как понятийную категорию, несущую в себе познавательный смысл», как «процесс, близкий к абстрагированию или моделированию» [2.32:258-260].
Обнажение границ между искусством и реальностью находит в метафоре свое естественное выражение, поскольку она сама по себе обладает игровым характером, «который позволяет выявить, прежде всего, особый семантический оттенок в отношениях между формой и содержанием», причем именно форма «выполняет обязанности правил игры, без соблюдения которых содержание метафоры оказывается невостребованным» [2.85:11-12]. Такая природа метафоры позволяет рассматривать ее как универсальный инструмент для описания самих семантических основ искусства. Метафора демонстрирует уникальные возможности сближать далекие понятия, а значит, рождать особые
1 Библиографический список приводится в конце работы. При ссылках на цитируемую литературу в тексте диссертации в квадратных скобках указывается номер раздела и порядковый номер в списке, затем страница источника.
слои контекста - и как квинтэссенция художественного мышления, и как конкретный прием речевой семантики, основанный на скрытой аналогии.
Метафора как метатроп, объединяющий различные способы переноса и совмещения значений, раскрывает механизм смыслообразования в целом, оказывается наиболее естественным полем для исследования самого художественного языка и отражает его суть, креативную и остраняющую функцию. Принимая во внимание весь огромный пласт различных трактовок метафоры и метафоричности, мы сосредоточимся на отдельных положениях, которые конкретизируют проблематику данной работы.
Один из существенных аспектов — вопрос о пространственно-визуальной природе тропа и метафорического образа Представление о «пространственности» метафоры формировалось на пересечении различных концепций, в особенности - семиотического, структуралистского характера, а также в рамках неориторики. О метафоре как о пространственной форме позволяет говорить сама природа метафорического образа.
Троп сам по себе изначально предполагает некое «удвоение мира», рядоположенность образов, которые вступают друг с другом в сложные игровые отношения: «прежний мифологический образ приобретает еще один, «иной» смысл себя самого» [2.26:55]. Единство образов, их столкновение и напряжение строятся по законам монтажной логики. Так, ученые-семиотики рассматривают троп как стык двух языков, «изоструктурный творческому сознанию» в целом [2.124:55]. Тропы, формирование иносказательного смысла не исчерпываются только узким пониманием приемов поэтической изобразительности и рассматриваются также в ситуации столкновения языков искусства. Игровое напряжение между двумя значениями предполагает симультанность, процесс метафоризации характеризует сами принципы создания художественной картины мира - единство семантических связей и отношений [2.188].
По определению Ю.Лотмана, тропы представляют собой вторичную моделирующую систему, особый семиотический механизм, свойственный

параболе-притче, открывает новые возможности эксперимента над художественной формой.
Так, возможностями совмещения дидактических и иронических приемов, «перестройкой» притчи серьезно интересовались многие писатели русского модернизма. Например, та традиция философской иносказательной малой прозы, которая просуществовала в мировой литературе вплоть до XIX века, на рубеже веков не теряет позиции и является значительной и для таких модернистов, как Ф.Сологуб, Л.Андреев, которые создавали тексты, близкие к понятию иносказательной миниатюры, философской сказки («Книга сказок» Ф.Сологуба). Герои этих произведений находятся в условном стилизованном иномире, выстроенном как «притча-перевертыш». Мораль отсутствует, персонажи вполне самостоятельны, но не развиваются, они - всего лишь носители определенных смысловых комплексов. У Сологуба в конструкции «сказочек» намеренно отрицается наличие какого-либо авторского объяснения, и вообще — рационального толкования. Событийность не развивается, само повествование накапливает заряд абсурда и, в конце концов, взрывается, уничтожая сюжет. Так происходит, например, в «сказочках» «Обидчики», «Плененная смерть», «Палочка» - абсурд выражается, прежде всего, в нелепых языковых формулах [1.8:395-403]. Отсутствие морали становится «минус-приемом», обнажающим невозможность для автора завершить текст. Так нарушение семантического устройства притчи, самой ее структуры открывает перспективы для проблематизации авторской функции, взаимоотношения автора и героев. Параболичность в таком случае предполагает не однонаправленное толкование, а иносказательную многозначность, хотя и указывает на развернутое сравнение [2.4, 2.35].
Жанровый аспект позволяет рассматривать метафору - основу сюжета -внутри особых экспериментальных форм: перед читателем не столько притча, анекдот или новелла, сколько игра в них, использование этих жанров как знаков традиционной поэтики, определенных моделей мира. В центре нашего внимания находятся такие явления, которые намеренно ориентированы на