Мифопоэтика кризисной антропологии в малой прозе русских декадентов

• Автор: Виноградова, Виктория Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 217 с.

Оглавление
Введение

Глава 1. Феноменология русского декаданса

1.1.Философские основы художественной идеологии русского декаданса

1.2.Русская версия декаданса как поиски новой духовности

1.3. Неомифологическая антропология декадентствуюгцего Серебряного века: варианты «декадентов» и «теургов»
Глава 2. Кризисная идентификация личности в художественном универсуме декадансной малой прозы

2.1.Особенности поэтики малой прозы в эпоху декаданса

2.2. Декадансная интерпретация социокультурного мифа Серебряного века «пол есть дух» в малой прозе З.Н. Гиппиус, А.М. Добролюбова, М. Кузмина, Д.С. Мережковского
2.3. Интровертная «космогония» малой прозы Л.Н. Андреева, М.П. Арцыбашева, В.Я Брюсова, Ф.Сологуба
Глава 3., Социокультурная мифология, реконструкция архетипов, интертекстовая игра как основы художественных моделей мира малой прозы декадентов
3.1. Неореалистическое выражение экзистенциальной модели мира в малой прозе Л.Н. Андреева
3.2 Декадансная рецепция классики в малой прозе М.П. Арцыбашева и В.Я. Брюсова
3.3. Феномен авторского мифа эпохи декаданса в малой прозе Ф. Сологуба
Заключение
Примечания
Список использованной литературы

Введение
В духовных ориентирах России конца XIX - начала XX века происходит смена представлений о путях развития общества, культуры и искусства.
Этот этап развития русской литературы достаточно широко представлен в трудах отечественных и зарубежных исследователей: H.A. Богомолова, Д.Е. Максимова, В.А. Келдыша М.А. Воскресенской, M.JI. Гаспарова, В: Дмитриева, А.Н. Долгенко, JI.K. Долгополова, A.B. Лаврова,
O.A. Лекманова, А.Ф. Лосева, И.Г. Минераловой, А. Хансен-Леве, О. Ронена, И.Я. Цвика и др. Тем не менее, в работах литературоведов до сих пор остается немало спорных вопросов, связанных с исследованием литературы Серебряного века, в частности, с проблемой дефиниции понятия декадент («декадент»). Наличие кавычек здесь выражает семантическую корреляцию синонимичных, но- не тождественных терминов. В связи с этим отметим, что творческие индивидуальности Л.Н: Андреева, М.П. Арцыбашева,
В.Я. Брюсова, Ф. Сологуба - при всей их уникальности - репрезентируют различные аспекты типологической модели декадентского самовыражения, структурированной мифологической парадигмой восприятия мира.
Под декадентом в нашем исследовании понимается особый тип личности, основой поведенческой модели которой является амбивалентно-игровое отношение к жизни, обусловленное кризисом традиционного миропонимания, отражающего обостренное предчувствие катастрофы, крах религиозных и общественных идеалов. Такое понимание термина декадент мы находим в работах современных литературоведов H.A. Богомолова, А.Н. Долгенко, Д.В. Затонского, А.К. Жолковского, O.A. Павловой, В.А. Сарычева и других.
Исследование деструктивных проявлений в жизни человека не являлось самоцелью декадентов; это была попытка поиска нового человека, которая вылилась в мифотворчество старших символистов - «декадентов». В отличие от декадентов с их тяготением к экзистенциальному типу мироотно-шения, основанному на поэтизации тоски, разочарования, смерти и апологетики «пограничных ситуаций» бытия, старшие символисты ощущали смысл
искусства как человекобожие. Теургия так же, как и жизнетворчество декадентов, стала попыткой отвергнуть традиционное искусство и литературу. Эта линия литературного развития нашла свое продолжение в творчестве младших символистов — «жизнестроительство» А. Белого и «дионисийство» Вяч. Иванова послужили идеологическим основанием их мистических утопий.
Доминантой мироощущения декаданса стало экзистенциальное сознание, то есть такая парадигма мышления, которая характеризует человека кризисной эпохи, оказавшегося один на один с онтологическими проблемами. В свете этого познание сущностей бытия через' психологические первоосновы личности становится целью искусства рубежа XIX - XX веков.
Проявления такого отношения к жизни многогранны, но в диссертации подробно рассмотрены два из них. Во-первых, поведенческая модель «чело-века-артиста», реализуемая, в жизни через создание «биографии-мифа», а в писательстве - через игровую эстетику с присущими ей формотворчеством и стилизацией (творчество М.П. Арцыбашева, В.Я. Брюсова, Ф: Сологуба); во-вторых, в утверждении амбивалентного отношения к жизни, проявляющегося исключительно в словесном творчестве на уровне поэтики: (1) в «вырождении. реализма в натурализм» (H.A. Бердяев), (2) в авторской «апокрифической» интерпретации Библейских архетипов, (3) в утопическом взыскании социального идеала (творчество Л.Н. Андреева, М.П. Арцыбашева).
В условиях кризиса христианства и поиска нового религиозного сознания в ментальности Серебряного века реконструируется мифологическая парадигма восприятия мира, связанная с кризисом самоидентификации человека того времени и ориентированная на поиск новых объяснительных моделей смысла бытия. Наиболее емкое выражение эти процессы находят в словесном творчестве Серебряного века, проявляясь на уровне поэтики, во-первых, в мифотворчестве как способе самоутверждения автора-демиурга, ищущего новые формы художественной выразительности; во-вторых, в построении сюжета на основе архетипов; в-третьих, в художественном исследовании

ческой молитвенной практики («жертва уст»), отношений приязни («жертва сердца»), юродского самоотречения («жертва Тела»), самоотверженной дружбы («жертва души»)» (Исупов, 2002: 60). Из этого факта возникла тенденция к эстетизации жертвы (К. Бальмонт, В. Свенцицкий, А. Ремизов); популярным стал образ яркой гибели-распятия (А. Блок).
Неоспоримо определенное влияние Р. Вагнера на русский декаданс. Основное пересечение между ними проходило по линии мифотворчества и идеи синтеза искусств. Признавая Р. Вагнера «предтечей; вселенского мифотворчества», русские писатели подвергали критике ограниченность вагнеровского варианта синтеза искусств, представлявшего, по сути, лишь механистическую совокупность различных его видов. Если Р. Вагнер выдвигал в качестве синтезирующего начала музыку как вид искусства, то русские1 авторы возвращаются к античному пониманию музыки как «искусства муз», как целостного гармонического1 принципа, которому подчиняется любой вид искусства и все оно в целом.
Творчески переосмысливалась мыслителями и эстетика Ф. Ницше. Если для немецкого философа: красота пребывала «по ту сторону добра и: зла» (Ницше, 1990:234); а. искусство*было* спасительной«иллюзией; заслоняющей сознание человека от ужасов реального бытия, то для русских1 мастеров слова рубежа XIX - XX веков это действенная: сила, разрешающая1 трагические конфликты жизни. Это мифотворчество, диалектически перерастающее в жизнетворчество, закладывающее фундамент будущего. Теургическая концепция русского символизма вырастала из соловьёвского определения красоты как «преображения материи через воплощение в ней1 другого, сверхмате-риального начала», из убежденности;мыслителя в том, что «эстетически прекрасное должно вести к реальному улучшению действительности» (Ницше, 1990:221).
Главной формой теургического действа младосимволисты мыслили мистерию — грандиозное художественное произведение, в котором не будет зрителей и артистов: весь мир, включая человечество, животных и растений,