Феномен женской маски в культурно-художественном пространстве Серебряного века

• Автор: Калачина, Лариса Викторовна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 158 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. КУЛЬТУРНО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ФЕНОМЕНА ЖЕНСКОЙ МАСКИ В ЭПОХУ
РУССКОГО КУЛЬТУРНОГО РЕНЕССАНСА
1.1. Мировоззренческие ориентиры и культурные поиски эпохи
1.2. Женская маска как предмет теоретической рефлексии
1.3. Маска в повседневной культурной практике женщины
Глава 2. ТИПОЛОГИЯ ЖЕНСКОЙ МАСКИ В КУЛЬТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
2.1. Женская маска на фоне культурно-философских представлений эпохи Серебряного века о женщине
2.2. Женская маска в литературно-художественном пространстве
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Эпоха Серебряного века — это историко-культурный период, духовно-психологическая атмосфера которого близка настроениям современной социокультурной действительности. Противоречивость общественной обстановки, состояние нравственного кризиса и нестабильность влекут за собой возникновение поливариативности, проявляющейся во всем: и в политической жизни, и в философской мысли, и в литературно-художественном творчестве. Подобное сходство разделенных столетием временных отрезков объясняет неисчезающий интерес и к эпохе русского Ренессанса в целом, и к ее отдельным культурным феноменам, репрезентирующим специфику времени.
Накопление и трансляция культурного опыта на рубеже XIX—XX вв. во многом определялись «стихией» карнавально-маскарадной игры, характерной чертой которой была маска. Как культурный' феномен, сопровождающий человека с древности, она выступала одной из доминант эпохи, наиболее ярким способом личностного и творческого самовыражения интеллектуальной элиты этого периода. Использовать в своей практике различные маски, скрываться под ними и выстраивать в соответствии с ними свое бытовое и творческое поведение предпочитала, прежде всего, женщина' как непосредственная участница культурных событий Серебряного века. И не случайно эпоха русского Ренессанса, отмеченная активным женским присутствием, породила целую систему философских, порой взаимоисключающих, взглядов на природу и предназначение женщины.
Рубеж XX—XXI вв. также отмечен повышенным интересом к женской теме. Женские роли, убеждения и социокультурные практики анализируются во всех сферах — «от интимной, частной до гражданской, публичной» [171, с. 167]. Представительницы современной эпохи, имея все возможности для личностного и творческого самовыражения, также включены в активный культуротворческий процесс, тем более что и культура рубежа XX—XXI вв.

наделена ярко выраженным «масочно-игровым» характером, пронизывающим все области человеческой жизни.
Таким образом, очевидна созвучность современной эпохи и Серебряного века с его своеобразием «масочно-игровой» культурной традиции и активизацией женского начала. В связи с этим представляется актуальным рассмотреть в качестве основополагающего феномен женской маски, воспринимая его как способ накопления, рефлексии и воплощения во множестве культурных текстов опыта коллективного и личностного существования.
Были поставлены вопросы, решение которых повлияло на концепцию работы: во-первых, что представляет собой феномен женской маски; и, во-вторых, каковы способы его воплощения в культурно-художественном пространстве Серебряного века. Эти проблемы легли в основу данного исследования, заостряя и специализируя его актуальность.
Состояние разработанности проблемы: В последнее время в работах исследователей интенсивно изучается культурное своеобразие эпохи Серебряного века (H.A. Богомолов, В.В. Бычков, A.B. Вислова, М.А. Воскресенская, М.Л. Гаспаров, К.Г. Исупов, В.К. Кантор, JI.A. Колобаева, И.В. Кондаков, В.П. Крейд, Н.П. Крыщук, A.B. Лавров, З.Г. Минц, В.Н. Орлов, О.В. Рябов, Л.Г. Панова, А.Е. Парнис, Е.А. Сайко, Г.Ю. Стернин, Р.Д. Тименчик, Л.И. Тихвинская, А.М. Эткинд, А. Пайман, Дж.Э. Малмстад, М. Шруба и др.). Особое внимание ученых уделено роли игры, маски, театрализации в жизни и творчестве людей — творцов и носителей культурных ценностей эпохи Серебряного века, мыслящих себя не иначе как яркими личностями. Стремление культурной элиты Серебряного века к артистизму, эпатажу, игре, а также ее интерес к необычным маскам, театрализованным представлениям, желание превратить жизнь в искусство отмечены в работах Л.С. Алешиной, A.B. Ви-словой, В.К. Кантора, Г.Ю. Стернина, Л.И. Тихвинской и др.
Исследовательские работы С.М. Волкова, В.Я. Вульфа, АЛО. Котылева, И.В. Купцовой, Н.Б. Лебиной, С.А. Макаренко, М.В. Михайловой, Е.Н. Обой-миной, Е.А. Романовой, Г.Ю. Стернина, О.В. Татьковой, Е.В. Тырышкиной,

тая игру одним из основных феноменов человеческого бытия, убежден, что «внутри созданного фантазией творческого проекта игрового мира играющие маскируют себя как „творцов”, некоторым образом теряются в своих созданиях, погружаются в свою роль и встречаются с партнером по игре, которые также играют определенные роли»; человек, играя, так или иначе выбирает для себя маску, уместную в определенной ситуации [208, с. 368]. Игре, во всей полноте отражающей эмоциональные переживания, креативные способности и свободу самовыражения человека, отводилось весьма заметное место в создании модели как творческого, так и бытового поведения. Например, показателен факт из биографии поэтессы П.С. Соловьевой, которая, по собственным воспоминаниям, в детстве часто погружалась в мир романтики, грез и фантазий, «воображая себя то пиратом, то бедным рыцарем, то трубадуром...» [187, с. 295].
Одной из характерных примет творческой интеллигенции Серебряного века было игровое отношение к собственному имени. Поэт A.C. Кушнер подметил следующую необычную закономерность этого времени: например, М.И. Цветаева «узнавала себя в Марине Мнишек», A.A. Ахматова отождествляла себя с героиней J1.H. Толстого — Анной Карениной, примеряла «ее душу и облик» [122]. «Все „насельники” и посетители „башни”, — пишет литературовед Е.В. Ермилова, характеризуя своеобразную атмосферу сред на квартире поэта и философа В.И. Иванова, — получали прозвища, более или менее соответствующие их жизненному credo или жизненной роли; серьезность и ученость Вяч. Иванова были залогом того, что за кличками он непременно провидел подсказавшую их „действительность”, поэтому клички не отслаивались от их носителя, а прочно вплетались в бытовой облик» [72, с. 63].
Особую значимость для культурной элиты в эпоху Серебряного века имел театр, который «резко вырвался за пределы своей сугубо культурной ниши в жизнь, которая неожиданно приобрела ярко выраженный постановочный характер. Оказалось, что не только театр моделирует реальность, но и саму реальность можно моделировать по законам театра», — справедливо полагает