Представление субъекта в новоевропейском дискурсе

• Автор: Николаев, Никита Борисович
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 150 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. КАРТЕЗИАНСТВО - ФИЛОСОФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
1.1 ХАЙДЕГГЕРОВСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И СУБЪЕКТА
1.2 Декарт как архетип
1.3 Ницше как архетип
ГЛАВА 2. ОПЫТЫ САМОСОЗНАНИЯ
2.1 Индивид Возрождения
2.2 Картина
2.3 Рефлексия науки
ГЛАВА 3. ПАРАДОКСАЛЬНОСТЬ И ТРАГЕДИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СУБЪЕКТИВНОСТИ
3.1 Скепсис
3.2 Игра с неразумием
3.3 Что говорит маска Декарта
3.4 Ars CARTESIANUM
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ:

Введение.
Актуальность темы исследования. Классической философии Нового времени посвящено огромное количество исследований. Интерес к ней, как мы видим, не ослабевает и сегодня. Во-первых, мыслители Нового времени утвержали, что со всей категоричностью осуществили разрыв с предшествующей традицией, начав философию с “чистого листа”. Следовательно, анализ позволяет иследова-телю проникнуть в ситуацию рождения и формирования современной философской мысли, обнаружить ее истоки, тем самым получая инструмент, позволяющий понять сами явления оригинальности и новизны. Во-вторых, сама классика, являясь традицией, по-прежнему детерминирует многие интеллектуальные ходы современности. Ее исследование одновременно является самопознанием, выявляющим собственные ограничения. Граница, разделяющая постмодернизм и классику, находится внутри классики (мышления). В-третьих, классическое наследие используется для самоопределения современной философии в качестве объекта критики, то есть происходит некое сочетание первых двух аспектов: властная сила традиции распозн а-ется и критикуется с целью обретения оригинальности, построенной на неклассических началах. В зависимости от доминирования какой-либо позиции, исследования, посвященные философии Нового времени, интерпретируют ее в категориях либо апологетических, либо критических. Однако, в любом случае, изучение классики всегда остается актуальным.
Сегодня преобладает критическая позиция, что, очевидно, связано с глобальным кризисом того строя существования, который (по суждению критиков) основан на рационалистической структуре

классического дискурса (от тоталитаризма до экологических проблем). В связи с этим постструктуралистекий подход предлагает провести деконструкцию традиционных основ рациональности, вменяя ей функции принуждения (любого порядка, и интеллектуального, и физического) и, вообще, властвования. Актуальность проведенного исследования заключается в постановке вопроса о том, насколько справедливо связывать классическую философию Нового времени с теми порядками власти, которые, несомненно, спровоцировали глобальность кризиса двадцатого века? В работе показано, что классический дискурс, через структуру представления, является способом уклонения от инстанций властного принуждения, и, значит, осуществляет экзистенциальное измерение философии - опыт переживания свободы.
В ситуации доминирования критики классики, имеет смысл рассматривать заявленные пути интерпретации классики с акцентом на единство процесса философствования (не с позиций конкретного содержания, но с точки зрения актуального экзистенциального переживания) позволяющая сохранять независимость, следуя при этом традиции.
Для решения этой задачи, проводится анализ понятия “представление” в тех контекстах, которые раньше не связывались с гносеологической категорией “представления”, что позволяет значительно расширить и, во многом по-новому, рассмотреть собственно философское значение этого термина. А именно, благодаря сравнению принципов гносеологического и театрального, сценического представления, термин вводится в обширное, экзистенциально значимое пространств игры, философское значение которой (благодаря трудам Й. Хейзинги, X. Ортеги-и-Гассета, Л. Витгенштейна, Г.-Г. Га-дамера и других, хотя и здесь приоритет за классикой (Ф.Шиллер и

нальность мировосприятия, как обнаружения подлинности в сомнительном. Символизация сомнительного. Именно стилистически точно, это углубление плоскостного восприятия мира, воспроизведено в картезианстве положением о необходимости сопровождения всех открывшихся нам феноменальностей интеллекта - переживанием “я мыслю...”. “Я мыслю...” придает миру оттенок постоянно актуализируемого воспоминания, плюсуемого к настоящему, тем констатируя (или скорее конструируя) целостность самосуществования. Можно самой этой целостностью иллюстрировать экзистенциальнофилософское напряженное усилие, результатом которого она является, подобно памяти о снах в суете яви, в компании - об одиночестве, в минуту скуки - о любви, в момент равнодушия - о страхе. Это состояние вечно жалящее “жало в плоть”, постоянно изыскиваемое Львом Шестовым у экзистенциалистов. (Что говорит еще раз о принципиальном единстве философии вообще, в данном случае системной, систематической и экзистенциальной. То есть, и те и другие в широком смысле логичны, ибо представляют собой дедукции положений у одной абсолютной посылки. В абсолютном все смыкается). В философии, таким образом, в методологическом плане утверждается, фундируется многоуровневость человеческого бытия как определенного единства. При этом сохраняется знание о невозможности воспроизвести это единство в чисто логическом (енутрилогическом) аспекте, здесь будет ожидать кошмар юмовской collection состояний и ощущений с недоказуемой связью между ними. Эта связь, это единство генерируется из нелогического, вернее из тотального единства состояний встреч с нелогическим, из всегда присутствующей возможности таких встреч и постоянной открытости для них. Единство человека происходит из постоянных встреч со своим существованием, самим собой и узнаванием себя, то есть, из единства