Русский глагол в повествовательном жанре XVII века : Семантическое образование форм времени

• Автор: Сабитова, Регина Рифкатовна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Казань
• Количество страниц: 147 с.

Глава 1. Семантическое образование форм
прошедшего времени
1.1 .Формы прошедшего времени, образованные
семантическим способом на базе форм настоящего
1.2.Формы прошедшего времени, образованные
семантическим способом на базе форм будущего простого
1.3.Формы прошедшего времени, образованные
семантическим способом на базе инфинитива
Глава 2. Семантическое образование форм
настоящего времени
2.1.Формы настоящего времени, образованные
семантическим способом на базе форм будущего простого
Глава 3. Семантическое образование форм
будущего времени
3.1 .Формы будущего времени, образованные
семантическим способом на базе форм настоящего
3.2.Формы будущего времени, образованные
семантическим способом на базе форм инфинитива
Глава 4. Парадигма темпоральных форм семантического образования
4.1 .Парадигма форм прошедшего времени
4.2.Парадигма форм настоящего времени
4.3.Парадигма форм будущего времени
Заключение
Список источников и литературы
В последние десятилетия в отечественной русистике доминирует функциональный подход к грамматическим явлениям, рассматривающий в единой системе средства, относящиеся к разным языковым уровням, но объединенные на основе общности их семантических функций. Однако семантическая деривация в морфологии, особенности которой исторически изменчивы, а степень изученности в диахронии неудовлетворительна, до сих пор остается на периферии научных изысканий функциональной ориентации. Это определяет необходимость исследования особенностей семантического образования глагольных форм в начальный период формирования русского национального языка, в значительной степени обусловивших характер последующего развития семантического формообразования.
Как указывает В.М.Марков, «грамматическая и лексическая системы обнаруживают в своем развитии многие точки соприкосновения, многие черты исторически обусловленного сходства, что в процессе осмысления языкового материала допускает установление целого ряда показательных аналогий» [Марков 20016: 117], поэтому, пишет Г.А.Николаев, семантическая деривация «в морфологии, как и в лексике, происходит за счет изменения только семантики формы без изменения ее формальной стороны. Как и в сфере семантического словообразования, при котором слово включается в иной лексический разряд, что ведет к образованию лексических омонимов, в сфере семантического формообразования грамматическая форма включается в иной грамматический разряд, что приводит к образованию грамматических омонимов» [Николаев 1987: 14]. Процесс семантической деривации в морфологии завершается не только созданием результативной единицы, но и возникновением деривационных отношений между исходной и производной грамматическими формами;

он может быть описан путем реконструкции деривационной истории, т.е. восстановления процесса образования одной грамматической формы на базе другой.
Первым из отечественных лингвистов признал возможность появления нового грамматического значения на базе существующих без изменения структуры исходной грамматической формы А.А.Потебня, указавший на параллелизм семантических процессов в лексике и морфологии. Ученый писал, что «многозначность форм» как явление «вполне аналогично с тем, когда слово, понимаемое в смысле звуковой единицы (т.е. отвлекаясь от значения), имеет много реальных значений...Омоним есть фикция, основанная на том, что за имя (в смысле слова) принято не действительное слово, а только звук. Действительное слово живет не в словаре или грамматике, где оно хранится только в виде препарата, а в речи, как оно каждый раз произносится, причем оно каждый раз состоит из звуков единственного и одного значения. Рассуждая таким же образом, мы приходим к заключению, что омонимия форм есть тоже грамматическая фикция. Каждая форма первоначально имеет одно значение. Когда это значение может стать представлением другого, то вместе с тем создается новая форма. Если при этом первое значение не потеряно, то мы имеем в языке две формы с различными значениями» [Потебня 1941: 96].
Однако русская грамматическая традиция знает и другие трактовки омонимии грамматических форм. Так, К.С.Аксаков на основании того, что формы времени от собственно времени не зависят, поскольку морфологически не выражены и выявляются только в контексте, пришел к выводу об отсутствии форм времени в русском языке [Аксаков 18756: 412-413]. Вслед за К.С.Аксаковым отрицал наличие постоянных форм времени в русском глаголе
Н.П.Некрасов - также на основании способности любой русской глагольной формы выражать самые разные временные значения. Критика исследователь-

1.3. Формы прошедшего времени, образованные семантическим способом на базе инфинитива
В отечественной русистике с давних пор предлагаются различные решения проблемы включения инфинитива в состав глагольных форм, имеющей непосредственное отношение к нашему исследованию.
Ф.Ф.Фортунатов противопоставлял глагол, обладающий формами словоизменения, инфинитиву, охватывающему «слова, имеющие при отсутствии форм словоизменения словообразовательную форму, называемую формой инфинитива», которой «данные предметы мысли (действия и состояния) обозначаются без отношения ко всему тому, что в глаголах является обозначенным формами сказуемости и лица» [Фортунатов 1956: 166].
А.М.Пешковский отмечал, что, хотя «логически нельзя себе представить деятельность без всякого отношения к деятелю», в силу иррациональности языка в нем создалась специальная категория с именно таким значением - инфинитив, глагольный номинатив, выражающий идею действия, без осложнений, вносимых в нее всеми другими глагольными категориями [Пешковский 1938: 142-143].
Д.Н.Овсянико-Куликовский считал, что «инфинитив есть глагольная форма, происшедшая от существительного отглагольного, выражающая лишь возможность отношения к лицу, которое (лицо) выясняется только в контексте, и служащая для обобщенного обозначения глагольности представления (понятия), данного в лексическом содержании слова» [Овсянико-Куликовский 1902: 88].
А.А.Потебня, полагавший, что «в понятие о глаголе непременно входит отношение к лицу» [Потебня 1958: 91], приписывал «неопределенному наклонению», т.е. инфинитиву (который он считал особой, промежуточной частью