Мифопоэтический аспект пространственно-временной системы русской свадебной лирики : песни и причитания

• Автор: Кургузова, Наталия Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Орел
• Количество страниц: 226 с.

Глава 1. Семантико-функциональная специфика художественного пространства в русских свадебных песнях и причитаниях
§ 1. Система сакральных и коммуникативных центров в пространстве
дома
§ 2. Сакральное пространство бани
§ 3. Идеальное и реальное географическое пространства
совершаемого брака
§ 4. Пространство вещего сна
§ 5. Концепт пути как преодоление пространства в свадебной поэзии

§ 6. Символические образы деревьев и птиц - медиаторы живой
природы
§ 7. Основные пространственные медиаторы
§ 8. Семантика образа ветра в мифопоэтическом пространстве свадебных песен и причитаний
Глава 2. Структура художественного времени в русских свадебных песнях и причитаниях
§ 1. Семантика и функционирование временной модели «свадебного
года»
§ 2. Семантика и функции «свадебного календаря»
§ 3. Свадебная неделя
§ 4. Семантика времени суток
Заключение
Источники и литература
Источники
Словари и энциклопедии
Исследования
Материалы фольклорного фонда кафедры истории русской литературы ХІ-ХІХ вв. Орловского государственного университета (ФФ ОГУ)

Изучение русской свадьбы в истории фольклористики всегда имело несколько односторонний характер. Так, еще с XIX века, когда начали публиковаться первые научные сборники фольклорной поэзии, исследователи если и обращались к обрядовому фольклору, то делали это для того, чтобы привлечь дополнительные доводы в пользу своих идей в рамках мифологической или исторической школы. В науке приоритетными считались историко-этнографические проблемы, которые решались, прежде всего, на материале обрядовой составляющей русской свадьбы, в то время как ее поэтическая составляющая оставалась фактически неизученой. Вне сферы научного изучения оставались вопросы специфики обрядовой поэзии вообще, вопросы поэтики и эволюции жанра.
Подобная тенденция существовала вплоть до середины XX века, когда в качестве первоочередной задачи был поставлен вопрос о жанровой классификации обрядовой песни, и свадебной в том числе. В первую очередь это направление связано с исследованиями Ю. Г. Круглова в области обрядовой поэзии. Им была предложена первая, в некоторых аспектах спорная, но занявшая свое место в истории изучения свадебной поэзии, жанровая классификация обрядовой поэзии. Исследования свадебной поэзии продолжались в направлении изучения региональных традиций, символики свадебных песен и причитаний.
В 80-х годах в очередной раз вспыхнула дискуссия о том, что следует признать основой для формирования фольклорных идей и образов. Еще в 1984 году Б.Н. Путилов в предисловии к сборнику «Фольклор и этнография» отметил, что недопустимо сводить содержание обрядовой поэзии к комментированию обряда, «фольклор не просто воспроизводит явления действительности, не повторяет этнографическую сюжетику, не иллюстрирует ее, но воссоздает на основе ее художественной переработки собст-

венный мир» [Путилов 1984: 4]. Г.И. Мальцев отметил, что обрядовая песня свободна от прямого подражания обряду, но не свободна от обрядового значения [Мальцев 1899: 94]. Но несмотря на устоявшееся уже в науке положение об обусловленности сюжетики и поэтики обрядовой песни обрядовой реальностью, в «обыденном сознании» фольклористов утвердилось стремление искать ключ к интерпретации обрядового текста непосредственно в обряде, что было не раз отмечено в дискуссиях на Первом всероссийском конгрессе фольклористов (Москва, 2006). Эта научная дискуссия еще не закрыта, и вряд ли в этом вопросе возможно найти однозначный ответ, но она приводит нас к мысли о необходимости при исследовании поэтики фольклорного текста соотносить результаты работ по структуре и семантике свадебного обряда с материалом самих обрядовых текстов.
В настоящее время интерес к изучению такого явления «классического» фольклора, как свадебная поэзия постепенно угасает, что, видимо, связано с кризисом больших теорий в «классической» фольклористике. Как отметил А. К. Байбурин в своем выступлении на Первом всероссийском конгрессе фольклористов, наука движется по пути расширения своего предметного поля, интерпретация уступила место описаниям [Байбурин 2006]. Несмотря на большое количество статей и заметок об образности, мотивах, персонажной системе и т.д., больших исследований по свадьбе не выходило, лакуна заполняется выходом в свет непосредственно сборников свадебной поэзии и описаниями региональных традиций (см., например, диссертационные исследования Л. И. Лариной [Ларина 1990], Л. Ю. Евтихиевой [Саратов 1991], М. В. Костромичевой [Костромичева
1997], Е. А. Самоделовой [Самоделова 1992], Е. И. Алиференко [Алифе-ренко 1996], О. И. Лариной [Ларина 1996], Е. И. Карпухина [Карпухин
1998], Е. Б. Островского [Островский 1999]). К общетеоретическим работам можно отнести диссертации Т. Т. Гуржия «Традиции волшебных сказок и свадебный обряд» [Гуржий 1997], а также Т. Ю. Федоровой [Федоро-

вербального осмысления, ее как бы не существует, то есть пространство оказывается символически открытым, незамкнутым.
Внутри бани свадебные песни указывают на наличие пола, лавок, полоков и щелоков, окон и подоконников. При описании внутреннего убранства широко используется символика разных деревьев, из которых изготовлены те или иные части строения - дуба, клена, сосны, липы и т.д. Помимо этого в бане присутствуют и предметы, имеющие однозначно символическое значение - зеркало, гребешок. Зеркало дублирует функцию воды отражать внешний облик человека, при этом человек как бы раздваивается и существует в двух мирах одновременно. Наличие гребешка в бане обусловлено вполне естественными потребностями человека расчесаться, но в символическом пространстве в рамках ритуального этикета действия участников неизбежно приобретают символическую функцию, и в данном случае гребешок свидетельствует об изменении прически, что верно, если учесть, что третьим предметом в этом символическом ряду становится красота невесты.
Эти предметы присутствуют в бане как данность, но участники ритуала могут и сами наполнять пространство - дымом [паром] и водой. Что это за вода? Как отмечено А. К. Байбуриным, символика собирания проявлена здесь в полной мере: вода собрана из разных источников. Изъятие воды происходит из сакральных источников, каждый из которых дает воде какое-то одно свойство [Лирика русской свадьбы 1973: №475; №477; Русская свадьба 2000: №69, №73, №74]. Кроме того, ключи могут быть и подземными, что вновь говорит о связи бани с пространством мира мертвых -подземного мира:
У нас баенка натоплена.
Ключевой воды наношена Со девяти со трех колодезей
[Русская свадьба 2000: №73].
Пар и дым выступают как синонимы. Дым образуется от сжигания в
огне и служит медиатором для путешествия в верхний мир. Пар - явление