Социальная деструкция как объект культурологического анализа

• Автор: Трошин, Андрей Алексеевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 150 с.

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение. Актуальность проблемы, цели и задачи исследования.

Глава 1. Изучение феномена социальной деструкции в отечественной науке конца XIX - начала XX веков.
1.1 Становление и развитие теории социопсихических эпидемий в связи с развитием медицинских и обществоведческих дисциплин
1.2 Беллетризированное и публицистическое изложение фактографического материала по проблеме социопсихических эпидемий.

1.3 Психологическое направление
1.4 Антропологическое направление
1.5 Социокультурное направление
Выводы
Глава 2. Культурная специфичность феномена социопсихической эпидемии для России.
2.1 Двойственный характер религиозности русских как выявленная обобщающая характеристика традиционной культуры. 69
2.2 Отношение к погребению как специфическая черта этнической культуры
2.3 Отношение к женщинам и детям как специфическая черта этнической культуры
2.4 Полихронная референция времени как механизм культурной динамики
Вывод

Глава 3. Феномен деструкции в котексте социокультурного регулирования и коммуникации.
3.1. Обобщённые представления об обществе, как системе коммуникации
3.2. Феномен социальной деструкции как форма социокультурного регулирования. Выводы
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ:
Актуальность проблемы, цели и задачи исследования.
Обоснование проблемы исследования и её актуальности. Изучение процессов социальной деструкции - распада и разрушения социальных структур, субструктур и различных социокультурных образований, занимает в спектре гуманитарных исследований весьма незначительное место. В то же время, если обратиться к реальной истории общества, то место деструктивных процессов окажется совсем иным, вероятно вполне сопоставимым с процессами созидания. Если описать современную цивилизацию как сумму информации, то вполне возможно представить количественное преобладание «забытого» и «утраченного» по отношению к сохраняемому и ныне существующему. Вряд ли найдутся возражения утверждению, что без «освобождения» места новому невозможно представить какое-либо реальное развитие. Принцип, наиболее подробно аргументированный в биологии и удачно выраженный Г.Зиммелем фразой «жизнь обретает форму, потому что живущее умирает», в методологическом отношении применим и к предмету изучения социальных наук. Выявление логики культурного развития, закономерностей и механизмов динамики культуры в полной мере невозможно без обобщённого осмысления процессов деструкции. Таким образом, теоретико-познавательный интерес к теме деструкции вполне оправдан, и ей необходимо перестать числиться маргинальной проблематикой в любых гуманитарных, в том числе культурологических, исследованиях.
То, что в данный момент деструктивные феномены отнюдь не являются в отечественной науке общепризнанным исследовательским объектом, в значительной мере связано с вопросом о легитимности их статуса в традиционно сложившемся контексте восприятия истории.

В начале XX века происходит изменение в общественном спросе на научное объяснение происходящих процессов. Экзальтированная культура «серебрянного века», фантастическое развитие спиритизма и оккультизма, чудовищный религиозный синкретизм, заигрывающий с неоязычеством и сатанизмом, рост революционного терроризма и экстремализация уголовщины - все эти признаки ухудшения социальной ситуации потребовали для общества определения "образа врага", как объекта компенсаторного насилия. Эти процессы нашли своё отражение и в политике, например нагнетание антисемитизма, и в науке. Теории «больных нервов», акцентировавшие собственное состояние человека, заменялись теориями, трактующими образ "другого". Так на первый план выдвинулся вопрос о пограничных состояниях. Теоретический материал на эту тему был накоплен в достаточном количестве (например теория Ж.Ж.Моро де Тур о «настоящих умственных метисах» и пр.). Он был актуализирован в теории «дегенерации» («вырождения»), разработанной Б. О. Морелем и В. Маньяном. Это понятие сейчас более известно по многочисленным сочинениям М. Нордау. К сожалению, с переизданием его работ не восстанавливется та дискуссионная атмосфера, что породили они в свое время. Упомянутый выше Н. Н. Баженов, например, создал альтернативное понимание «дегенерации»: «гению родственны... [те формы
психозов]... которые отличаются периодическим или пароксическим характером, включая сюда и эпилепсию, и притом с тою оговоркою, что термин «дегенерация» следует понимать не в ходячем смысле «вырождение», а в смысле известной дисгармонии, неустойчивости, происходящей, быть может, не от прирожденного убожества, а от неполноты, незавершенности создания высшего психического типа» («Душевная драма Г аршина»).