Авантюризм в русской культуре конца XVII - первой четверти XIX века

• Автор: Тимофеева, Ирина Юрьевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Комсомольск-на-Амуре
• Количество страниц: 151 с.

ГЛАВА
АВАНТЮРИЗМ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ЯВЛЕНИЕ: СУЩНОСТЬ, ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ
1.1 Авантюра и приключение как семантические составляющие
авантюризма
1.2 Идеальная модель авантюриста
1.3 Авантюрные формы в русской культуре
конца XVII - XVIII века: разбойничество и самозванство
ГЛАВА
АВАНТЮРНЫЕ ФОРМЫ В КОНТЕКСТЕ ЖИЗНЕТВОРЧЕСТВА В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ КОНЦА XVIII - ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
2.1 Приключение как элемент жизненного пространства
2.2 Приключение как структурообразующее начало
свободно творимого жизненного текста
2.3 Авантюрные поведенческие модели в системе жизнетворческих практик
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Актуальность исследования
Диссертационная работа посвящена исследованию авантюризма в русской культуре. На сегодняшний день работ, посвященных интегративному культурологическому исследованию авантюриста как социокультурного и социопсихологического типа и авантюризма как социокультурного явления, не существует. К авантюризму чаще всего обращаются авторы научно-популярной и художественной литературы.
В современных гуманитарных науках многие параметры русской культуры конца XVII - первой четверти XIX века, в том числе мировоззренчески-философские, идеологические, социально-политические и эстетические системы, являются достаточно изученными. Однако признание культурологии как самостоятельной области знания, тяготеющего к целостной интерпретации мира и человека в нем в единстве социальных, религиозных, философских, эстетических и других проявлений в значительной мере расширяет поле деятельности исследователя. Одним из актуальных направлений в современных исследованиях является изучение человека как субъекта культуры, о чем свидетельствует ряд новейших работ. Среди них можно назвать работы М.С. Кагана «Се человек... Жизнь, смерть и бессмертие в «волшебном зеркале» изобразительного искусства», М.В. Розина «Личность как учредитель и менеджер «себя» и субъект культуры», И.Г. Яковенко «Ментальность в структурировании субъекта и субъектности», Н.А. Хренова «Парадоксы функционирования российской цивилизации сквозь призму субъекта исторического процесса (социально-психологический аспект)», Б.В. Маркова «Храм и рынок. Человек в пространстве культуры» и др.
В культурно-антропологическом аспекте эпоха, как правило, оценивается с точки зрения культурно-исторического типа человека, репрезентирующего ее ценности и определяющего основные социокультурные тенденции. Однако культурно-исторический тип человека учитывает только то, что
предопределяет идеально-положительное развитие эпохи, и в этой связи ее антропологическая картина может оказаться неполной, так как вне поля зрения остается человек, выпадающий из общей тенденции культурноантропологического развития, нарушающий общепринятые нормы и стандарты поведения, не укладывающийся в модельные рамки культурноисторического типа человека. Результаты изучения такого человека позволят более многогранно представить культурно-историческую эпоху. Чтобы понять самою себя культура зачастую определяет свои границы, описывая с помощью представлений о «норме» и «анти-норме» то, чем она не является. Поэтому для ее понимания представляется важным исследовать маргинальные фигуры или явления, рассматривать правила через исключения.
Авантюризм - явление сложное и многогранное - обычно определяется как девиантное, аморальное поведение, мошенничество, аферизм. Под категорию «авантюрист» чаще всего попадают широко известные личности: Казанова, Калиостро, Сен-Жермен, Тренк и др. Однако авантюризм репрезентируется личностью особого психологического склада, формирующей определенные поведенческие модели, которые закрепляются в художественных текстах, мифах, легендах и на которые ориентируются жизнетворческие практики эпохи, поэтому ограничивать это явление только рамками антиповедения было бы не совсем правомерно.
Следует отметить, что авантюризм актуализируется в переходные периоды, когда в культуре происходит ценностный надлом, что, с одной стороны, вызывает к жизни различные формы анти-поведения, а с другой - дает возможность свободного формирования новых поведенческих моделей. С этой точки зрения исследование авантюризма и форм его репрезентации в русской культуре позволит по-новому оценить социокультурные процессы, происходящие в современности.
Степень научной разработанности проблемы.
Научный интерес в гуманитарных науках к авантюризму как явлению и человеку-авантюристу обозначился в последнее десятилетие. Предметом ис-

Еще более очевидный пример - разбойничество. История разбойничества в русской культуре уходит в глубокую древность. Н.М. Карамзин в «Истории государства российского» отмечает тот факт, что в старину воры не боялись близости городов, имели в окрестностях Москвы станы и нередко представляли большую опасность, нежели иноземные завоеватели. Так, русские князья нередко нападали на купеческие суда иностранцев и грабили торговые города. При этом зачастую разбой не носил политического характера, давая выход потребности в приключениях, неудержимой удали и отваге. Свое выражение этот комплекс отваги и удали нашел в былинах, свидетельствующих о том, что «приворовывал», то есть разбойничал, даже Доб-рыня Никитич.
Первоначально в воровские шайки объединялись люди, по каким-либо причинам выпадающие из привычной колеи жизни, причиной разлада часто служила и неуживчивость того или иного человека в семье. Об этом писал Н. Костомаров: «Еще удалец пока принадлежит к сфере семейной жизни, но уже он там лицо ненужное; ему хочется на простор - и вот удалой молодец становится «бродягою»» [цит. 159: 596]. Г. Федотов писал о том, что Московское '*'• централизованное государство так и не смогло укротить вольницу, столь ярко проявившуюся в Новгороде: «Русский идеал воли находит в себе выражение в культуре пустыни, дикой природы, кочевого быта, цыганщины, вина, разгула, самозабвенной страсти - разбойничестве, бунте и тирании» [153: 286].
Разбойничество составляло для средневековой Руси особое социальное явление, объединяя индивидуумов особого психологического типа. А. Григорьев, разработав в середине XIX века свою типологию личности, называл этот тип личности хищным, жестоким, демоническим и страстным, противопоставляя его смирному типу (по А. Григорьеву, хищный, демонический тип ** - это «пришлый» тип, пришедший из западного мира и ассимилированный в
русской культуре). Л.Н. Гумилев в работе «От Руси к России» определяет этот тип личности как «пассионарий». Н. Костомаров называл этих людей