Христоцентричная модель творческого развития личности : На примере творчества В.Ф. Войно-Ясенецкого

• Автор: Мостицкая, Наталья Дмитриевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Красноярск
• Количество страниц: 167 с.

Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения и анализа культурного ренессанса
1.1. Культурный ренессанс в России:
многообразие интерпретаций
1.2. Модели развития русской интеллигенции

Глава 2. Христоцентричная модель и ее реализация в творческой деятельности В.Ф. Войно-Ясенецкого
2.1. Характеристики христоцентричной модели
(в трудах В. Ф. Войно-Ясенецкого)
2.2. Христоцентричная модель как основа синтеза
религиозной и научной деятельности В.Ф. Войно-Ясенецкого
Заключение
Библиографический список
Актуальность исследования заявленной темы обусловлена спецификой культурной жизни, которая сложилась в нашей стране на протяжении последних десятилетий. Исторический опыт формирования ценностных ориентиров, значимый сам по себе, оказывается особенно востребованным в настоящее время: бережная и осмысленная реставрация отечественной духовной традиции является необходимым условием для национальной самоидентификации России в европейском культурном пространстве.
Проблема формирования культурных идеалов, способствующих сохранению целостности личности и общества, получила один из возможных способов решения на рубеже XIX-XX веков в виде так называемой хри-стоцентричной модели. Не потеряла она своей жизненной остроты и в настоящее время, настоятельно требующее формирования нового эталонного образа личности. Сложность внедрения христоцентричной модели заключается в том, что она представляет собой (и не только на данный момент) образец элитарной культуры, являясь результатом осознанного выбора системы духовных ценностей. Тем не менее, именно эта модель относится к числу немногих, действительно обеспечивающих необходимую целостность личности, реализующей себя в процессе культуротворчества.
Утверждению ценностей христоцентричной модели развития личности в новых исторических условиях может способствовать обращение к аналогичному опыту России рубежа XIX-XX веков, получившему название культурного ренессанса. Автор термина «культурный ренессанс»
H.A. Бердяев относил к существенным характеристикам последнего религиозную направленность поиска духовных основ, осуществляемого русской интеллигенцией того времени преимущественно в сфере Восточного христианства. Значимость последнего определяется его ведущей ролью в формировании таких основополагающих для русской культуры духовных
идеалов как милосердие, любовь к ближнему, соборность, добротолюбие, аскетизм, подвижничество. Соответствием этим ключевым ценностям культуры, с древнейших времен образующим духовную основу формирования человеческой личности в русском социуме, определяются границы духовной компетенции и ответственности интеллигенции как «нравственного барометра общества», как носительницы определенной культуротворческой миссии.
Таким образом, представляется целесообразным анализ духовных истоков «культурного ренессанса» и адекватных способов воплощения идеалов в жизнь через призму творческой деятельности выдающихся представителей русской интеллигенции «серебряного века».
В этом контексте особый интерес для исследования представляет личность Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого (1877-1961) - русского интеллигента, духовное становление которого происходило на рубеже Х1Х-ХХ веков. Жизненный путь Войно-Ясенецкого как священника, ученого и хирурга является образцом уникального синтеза религиозного и научно-практического опыта, в котором нашли воплощение ценности русского культурного ренессанса рубежного времени. Анализ смысловых структур, ставших базисом жизненной позиции В.Ф. Войно-Ясенецкого дает возможность предметно говорить о способах и методах объективации духовных ценностей культурного ренессанса, сконцентрированных в Христо центричной модели развития личности. Творческое наследие Войно-Ясенецкого обладает несомненной культурологической значимостью, особенно в процессе социализации и инкультурации современной молодежи, так как представляет собой зримый пример нравственного подвига, манифестирующий искомые способы воплощения в жизнь духовных идеалов русского народа, актуальные и на современном этапе развития отечественной культуры.
получили большой резонанс и были воплощены многими творцами эпохи, что свидетельствует о формировании «социального заказа» на структуризацию христоцентричной модели развития личности. A.C. Хомяков проводил в своих работах идею христоцентричного пути развития интеллигенции, раскрываемую, в частности, через парадигму обожения, которую он трактовал энергийно: как совершенное соединение энергий человека с Божественной энергией, благодатью, осуществляемое путем соработничества человеческих энергий и благодати. По мнению С.С. Хоружего, в основе такой трактовки лежала идея исихастской аскезы, раскрываемая в восточно-христианской патристике. Хомяков возрождает древний восточнохристианский дискурс, при этом его богословие ориентировано на интеллигенцию. Хомяков, на наш взгляд, обосновывал необходимость обращения интеллигенции к церкви, предлагающей способы объективации христоцентричного культуротворчества. A.C. Хомяков имел опыт воцерков-ленной жизни, и поэтому он как очевидец описывал реальность, открывающуюся в непосредственном религиозном опыте. Более того, он был уверен, что жизнь духа и «правильное» исповедание веры доступны только члену Церкви. Только в православии, по его мнению, возможно осуществление свободы нахождения себя самого в духовном единении со своими братьями и Христом. Хомяков описывал значение церкви как факт духовной жизни, а церковь как первореальность, уходящую своими корнями в Абсолют. Церковь выступает здесь и в качестве первореальности духовного мира человека, и как единый духовный организм, обусловленный целостностью «Богочеловеческого единства».
Главное усилие постижения истин веры, по словам Хомякова, состоит в соединении с Церковью на основе любви, так как полная истина принадлежит всей Церкви в целом. Хомяков писал также, что в православии человек находит «самого себя, но себя не в бессилии своего духовного одиночества, а в силе своего духовного, искреннего единения со своими