Понимание цивилизованности и варварства в мировоззрении Древнего Китая: доконфуцианская и конфуцианская модели человека и мира

• Автор: Добрицкая, Екатерина Михайловна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 137 с.

1. Доконфуцианские представления китайцев о мире: истоки
идеи этноцентризма
1.1. Признаки варварства в древнекитайской философии до
Конфуция. «Природа» китайцев и «природа» варваров
1.2. Графическая модель универсума в доконфуцианской философии: особенности концепции «тянъ юань ди фан» и значений древних самоназваний Китая
2. Этноцентристская концепция в философии Конфуция
2.1. Философские категории Конфуция как признаки «цивилизованного этноса»
2.2. Традиции и новаторство в графической модели универсума: трансформация концепции «тянь юань ди фан» и смыслов самоназваний Китая
Заключение
Список использованной литературы
Актуальность исследования. В современном мире тенденция к
глобализации тотальна и неоспорима и изолированное развитие культур вряд
■ • ' ,1 ли возможно.
Сейчас усиливается интерес многих государств к Китаю. Это связано с гигантскими темпами развития Срединной империи и со все возрастающей ролью этой страны в мировых процессах.
Однако традиционный европейский подход, основанный на идее культурного диалога - взаимодействия, взаимовлияния и взаимообогатцения культур, — оказывается нежизнеспособным при попытке наладить эффективную коммуникацию с носителями китайской культуры.
В чем причина? Ответ на этот вопрос предполагает обращение к глубинным слоям китайской культуры; исследование традиционного китайского взгляда на внешний мир и населяющие его народы.
Исследование этих взглядов зачастую соотносится с анализом этноцентристской концепции Конфуция, задавшей направление дальнейшего восприятия китайцами других народов. Соглашаясь с определяющей ролью взглядов Конфуция на внешний мир и в нынешнем китайском менталитете, а также влиянием этих взглядов на линию внешней политики императорского Китая, данное исследование все же предлагает расширить рамки исследования феномена китаецентризма и проанализировать развитие китаецентристских представлений в динамике: от доконфуцианского
мировоззрения к конфуцианскому.
Исследование истоков и реконструирование генезиса этноцентристской концепции Конфуция предполагает комплексный анализ зафиксированных в древнекитайских философских текстах представлений о происхождении сущего, мироустройстве, роли Шанди (Верховного владыки), Неба, Сына

Неба в универсуме, а также воссоздание модели человека и модели мира в доконфуцианском и конфуцианском представлении.
Актуальность обращения к истокам китайского этноцентризма обусловлена тем, что он и по сей день формирует отношение к иностранцам в рамках национального менталитета.
Степень разработанности проблемы: источники исследования. Круг источников для настоящей работы определяет междисциплинарный подход, предполагаемый обращением к заданной теме. Это комплекс литературы, включающий древнекитайские философские и исторические труды, а также работы современных авторов в области философии, культурологии, истории, этнологии. Выделим основные группы источников, к которым обратился автор.
Первую группу исследованных источников составляют оригинальные труды на древнекитайском книжном языке - вэнъяне. Обращение к оригинальным текстам «Ши цзи», «Шу цзина» («Шан шу»), «Лунь юя», а также фрагментам текстов «Шэньи цзина», «Куо- дичжи», «Эръя» было продиктовано попытками понимания истинного смысла древнекитайских текстов, перевод которых на современный китайский язык байхуа подобен трансляции этих текстов на другие языки.
Бесспорно, постижение древнекитайских философских текстов невозможно без обращения к комментаторской традиции, поэтому настоящее исследование обращается к мнениям таких признанных комментаторов, как Кун Аньго, Чжэн Сюань, Ма Жун, Ду Юй, Сюй Гуан.
Свой вариант интерпретации древнекитайских текстов автор дает в сопоставлении с переводами таких признанных отечественных востоковедов, как A.C. Мартынов, Л.С. Переломов, А.Е. Лукьянов, Л.С. Васильев, В.П. Васильев, В.А. Кривцов, П.С. Попов, И.И. Семененко, С. Кучера. Настоящая работа обращается также к переводам И.С. Лисевича, Р.В. Вяткина,

значительно реже. A.A. Горелов, например, вскользь трактует «Девять областей» как весь «обитаемый мир» [29, с. 97].
В.В. Малявин делает также небольшое замечание, которым, однако, характеризует «Девять областей» как «Китай», а не весь «обитаемый мир»: «...китайцы различали 9 больших континентов и центральный среди них - он именовался «Божественным континентом» (Шэнь чжоу) - соответствовал собственно Китаю. Внутри Китая по традиции тоже различались 9 областей...» [68, с. 325].
По нашему мнению, основанному на анализе текста «Ши цзи», граница «девяти областей» находилась за пределами Чжунго, но не доходила до пределов Поднебесной. Вырисовывается следующая картина: в центре мира квадрат «Срединное государство»; вне его находятся «девять областей», учрежденные Юем. Эти «девять областей» были расположены на территорий четырех упомянутых нами выше поясов: дяньфу, хоуфу, суйфу (бинфу), яофу. А уже далее находились окраинные земли Поднебесной, состоящие из пояса хуанфу и располагающихся далее «зыбучих песков» - лиуша. Все упоминаемые нами пояса, напоминаем, имели квадратную форму и имели еще более мелкое административное деление.
В «Записках пяти императоров» сказано: «Вклад Юя [в мироустройство] был самым большим: он пробил девять горных хребтов, направил девять рек, основал девять областей, определив для каждой из них вид [приносимой верховному правителю] дани... [Девять областей] распростерлись по квадрату [на] пять тысяч ли [в каждую сторону от центра] (ли. — мера длины, равная
500 м. — Е. Д.), до пустынных земель (хуанфу. — Е. Д.)» [Цит. по: 119. іДІй^І?
— 0 Зї^т^Йо Щ-] (пер. авт.).
Кроме того, о несводимости самоназвания «Цзю чжоу» как к термину «Чжунго», так и к понятию «Тянься» говорит и комментарий Ма Жуна. Напомним, что согласно «Ши цзи», высылка на окраины Поднебесной