Мистериальные истоки русского синтетизма в культуре "серебряного века"

• Автор: Варакина, Галина Владиславовна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 341 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ФРИДРИХ НИЦШЕ И РУССКАЯ КУЛЬТУРА
РУБЕЖА XIX И XX ВЕКОВ
1.1. Ф. Ницше и русская критика «серебряного века»
1.2. Эстетический диалог Ф. Ницше — Р. Вагнер и русская
культура «серебряного века»
1.3. Дионисизм как эстетический феномен в русской
культуре рубежа XIX и XX веков
ГЛАВА 2. ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВЫ РУССКОГО
СИНТЕТИЗМА
2.1. Концепция «универсального творчества» Вл. Соловьева
2.2. Идея теургии в философии творчества Н. Бердяева
2.3. Синтетизм П. Флоренского
ГЛАВА 3. МИСГЕРИАЛЬНО-СИНТЕТИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ
«СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА»
3.1. Метафизика музыки в эстетике русского символизма
3.2. Антреприза Сергея Дягилева: феномен синтетизма
3.3. Формирование «нового искусства» в музыкальной
культуре России: от эстетизма к мистерии
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Россия рубежа веков XIX и XX - тема неисчерпаемая, завораживающая современного человека своей многогранностью и, в то же время, единой устремленностью к обретению человечеством духовного совершенства, гармонии и единства с космосом и Богом. Прикасаясь к культуре «серебряного века» мы не только переживаем чувство восхищения перед силой и глубиной мысли представителей той эпохи, но испытываем своего рода ностальгию - извечную спутницу русского человека. Мечта начала XX века, причем, по мнению современников, вполне достижимая, - о гармонии человека с самим собой и с окружающим миром и об их окончательном преображении, - людям конца века кажется утопией, но до сих пор прекрасной и желанной.
Конец XIX века для России - это время колоссальных перемен, как с точки зрения материального мира (экономический, научно-технический и государственный прогресс), так и в духовном плане. Интерес к человеческой личности, в противовес личности общественной, к духовной культуре, свободной от «гнета социальности» (Н. Бердяев), позволяют говорить о формировании мировоззрения нового типа - трагического и, одновременно, оптимистического. Трагизм нового мировоззрения заключался, прежде всего, в противоречии материального и духовного как отражении конфликтности самого времени. Конец ХЗХ века в России - это период становления новых социально-экономических отношений, основанных на машинном способе производства, то есть капиталистических, что в свою очередь привело к иному соотношению сил в государстве в пользу среднего класса. Для духовной культуры и искусства как ее части это означало усиление демократических тенденций. С точки зрения потребления культурных ценностей на передний план выступают широкие слои населения вместо привычной художественно образованной элиты. Что касается заказчика, это уже не аристократические круги и церковь, а в большинстве своем новый класс предпринимателей, главной мерой ценности которого была практическая польза. Машинизация и демократизация жизни преобразили и сам мир: новые ритмы, новые образы, новые идеалы. Все это привело к качественным изменениям в искусстве. С одной стороны, оно обогатилось новыми темами и возможностями, а, с другой, подпало под зависимость от вкусов не элиты, но массы.
За всем этим вихрем исторических свершений, ускорением ритма жизни, достижениями научно-технического прогресса потускнел образ самого человека. Он стал частью колоссальной машины, именуемой государством. «Страшная социальная болезнь XX века - отчуждение личности - обозначилась именно на рубеже веков. Тотальное одиночество перед лицом жестокого, но и прекрасного мира и поиск путей преодоления этого положения - тако-

ва исходная точка отсчета художественного сознания рубежа веков»1. В то же время художественная жизнь России конца XIX - начала XX веков достигла небывалых высот. «Начало века было у нас временем большого умственного и духовного возбуждения, бурных исканий, пробуждения творческих сил»2. Виднейшие умы России грезили о будущем. Мечтали о новом человеке - человеке творящем, о новом искусстве - религиозном, о новом знании — цельном, в основу которого положена была бы интуиция, а не рациональное мышление, и, в конце концов, о преображении всей жизни. Умонастроения интеллектуальной и артистической элиты России «серебряного века» характеризовались апокалиптичностью, но с известной долей оптимизма, верой в торжество человеческого разума и духа. Ортодоксальный христианский эсхатологизм проявился в целом ряде оригинальных философских построений, ставивших своей целью объяснение противоречий современности и определение возможных путей по их преодолению на прочной христианской основе.
В русской культуре рубежа Х1Х-ХХ веков наметилось глубокое несовпадение утопических по своей сути построений относительно отечественной и всемирной истории, ее итогов с прагматичным взглядом на обыденную жизнь и общественный прогресс, который реализовывался через экономические и социальные реформы. Н. Бердяев говорил о «глубочайшем внутреннем кризисе», в котором находилась культура России рубежа веков. В этом он видел «основную проблему XIX и XX века - проблему отношения творчества (культуры) к жизни (бытию)»3.
XIX век заканчивался. Основные его идеи требовали осмысления. Лейтмотив уходящего столегия - это тема гражданственности, общественного долга. Человек как индивидуум отступал перед образом человека-гражданина, человека общественного. Только в сопряжении с другими членами общества, по мнению мыслителей XIX века, проявляется в человеке его истинное лицо, его личность. Ведущей тенденцией этого времени была тотальная социализация культуры и искусства, господство этического, морализующего начала. Конец XIX века объявил непримиримую войну тенденциозному искусству, выдвинув новый лозунг - «искусство для искусства». «Великая сила искусства заключается именно в том, что оно самодельно, самополезно и главное - свободно»4. К началу XX века эта тенденция получила мощную философскую поддержку в лице представителей религиозно-философского ренессанса. И хотя «это было все-таки движение культурной элиты, оторванной не только от процессов,
1 Беренштсйн Е.П. Русский символизм: эстетика универсалышсти//Культура и ценности, Тверь, 1992, с. 134.
2 Бердяев Н. Русский духовный ренессанс нач. XX века и журнал «Путь»//Н. Бердяев. Философия творчества, культуры, искусства. В 2 т. Т.2. М., 1994, с. 301.
3 Бердяев Н. Смысл творчества//!!. А. Бердяев. Философия творчества, культуры, искусства. В 2 т. Т. 1. М., 1994, с. 298.
4 Дягилев С. Сложные вопросы//Мир искусства, 1889, №№ 1-4, с. 151.

необходимости «“экстаза созерцательного”, который мирно выводит людей светлым путем красоты из миража к свободе»1. Проблема эстетики Ницше будет активно разрабатываться русскими учеными несколько позже - с середины 1910-х годов. Рубеж веков отмечен, прежде всего, интересом к нравственной и религиозной сторонам учения Ф. Ницше.
Вторая половина 90-х годов XIX века отмечена вспышкой интереса к Ф. Ницше и его учению. Появляются статьи совершенно разные по оценке, по самим принципам критики, разнятся собственные мировоззренческие позиции их авторов. Сохраняется лишь заявленная еще в середине десятилетия проблематика, в рамках которой и продолжал, в основном, осмысливаться Ф. Ницше — морально-нравственные аспекты его учения. Эта проблема освещается как через сочинения самого немецкого философа, так и через собственные установки критиков, либо через сравнение Ф. Ницше с позицией русских мыслителей, прежде всего, JI. Толстого и Ф. Достоевского.
В 1898 году в Ярославле отдельным изданием выходит книга В.Г. Щеглова «Граф JI.H. Толстой и Фр. Ницше. Очерк философско-нравственного их мировоззрения». Говоря о сложности современной ситуации, заключавшейся в небывалом подъеме культуры, с одной стороны, и усиливавшейся неудовлетворенности современного человека, с другой, В.Г. Щеглов ставит вопрос о необходимости «примирения идеального представления о человеке в смысле учения о нравственности христианства и современной науки морали с действительной жизнью»2. Именно в этом ключе В.Г. Щеглов и анализирует нравственные позиции JI. Толстого и Ф. Ницше. Он подчеркивает принципиальное расхождение их мировоззрений: альтруистической морали любви к ближнему JI. Толстого и отрицания морали самопожертвования и сострадания «в сторону развития языческого, эгоистического начала» Ф. Ницше3.
Главное, что объединяет этих мыслителей, как считает В.Г, Щеглов, - это общность социальных условий возникновения обоих явлений, когда «европейское общество конца XIX века переживает какой-то особенный, критический период своей жизни, когда людей не удовлетворяют какие-то культурные ее формы, в которых они живут в настоящее время»4. Наряду с этой объективной причиной Щеглов называет ряд других субъективных факторов общности столь разных мыслителей: произведенная каждым из них «переоценка ценностей», значительное художественное дарование и возникшая потребность в философствовании, обращение к Шопенгауэру, принадлежность и Ницше и Толстого к тому типу европейца конца
1 Волынский А. Литературные заметки: Аполлон и Дионис/Л 1ицше: pro et contra. СПб., 2001, с. 196.
' Щеглов В.Г. Граф Л.Н. Толстой и Фр. Ницше. Очерк философско-нравственного их мировоззрения. Ярославль, 1897, с.243.
3 Там же, с. 124.
4 Там же, с. 122.