Современная письменная культура нюношк : практики культурной идентичности

• Автор: Домрачев, Денис Сергеевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 172 с. : ил.

Оглавление
Введение
Глава 1. Нюношк как феномен культуры Норвегии
1.1. Предыстория нюношк в семиотической ретроспективе
1.2. Личность и семиосфера: культурная значимость деятельности Ивара Осе-на
1.3. Вектор развития нюношк в XX веке
Глава 2. Социальное пространство нюношк: внутренние и внешние границы
2.1. Языковой хаос или многообразие вариантов: проблема устойчивости нюношк
2.2. География распространения нюношк в социальном пространстве
2.3. «Социальный портрет» носителя нюношк
Глава 3. «Нюношкланн»: культурное сообщество нюношк
3.1. Языковой раскол культуры Норвегии: проблема идентичности сообщества нюношк
3.2. Социальные практики носителей нюношк
Заключение
Библиография
Список сокращений
Приложение
Материалы к Главе 1
Материалы к Главе
Материалы к Главе

Введение
В Норвегии сложилась своеобразная языковая ситуация: там сосуществуют два официальных варианта норвежского литературного языка — Ьокта1 (букмол; букв, «книжный язык») и пупогэк (нганошк; букв, «новонорвежский»)'. Доминирующим вариантом является букмол (его используют 88%, ~ 4 ООО ООО норвежцев), отражающий особенности юго-восточных диалектов и датского письменного языка. Нюношк (12%, ~ 550 ООО) появился в XIX в. благодаря деятельности норвежского поэта и лингвиста И. Осена, синтезировавшего преимущественно западно-норвежские диалекты, и создавшего на их основе новую письменную норму. Решением Стортинга от 12 мая 1885 г. оба эти письменные варианты, как и их носители, имеют в Норвегии равные права.
Становление нюношк и букмола происходило, с одной стороны, на фоне жёсткой политической борьбы, сопровождавшей выход Норвегии из унии с Данией в 1814 г.2, а, с другой, — поиска национального самосознания и языка, вдохновлённого идеями романтизма. Развитие букмола и нюношк, изначально имевших различные социокультурные основания, переросло во 2-й пол. XIX в. в открытое противостояние — т. н. языковую борьбу (таННлйеп). Хотя эта борьба остаётся до сих пор незавершённой, одним из самых значительных её результатов следует, по-видимому, считать языковой раскол культуры Норвегии.
Несмотря на то, что норвежский кейс давно привлекает к себе внимание исследователей различных дисциплин гуманитарного знания, культурологическая (или антропологическая) проблематика взаимоотношений этих двух пись-
1 До 1929 г. букмол и нюношк были известны под другими названиями. Букмол назывался «датско-норвежским языком», «риксмолом» (норв. «пкБгпа!» — «державный язык»), или «официальным языком». Нюношк же был известен под названием «ланнсмол» (норв. «НпсВтаЬ) — «язык страны»). Для удобства изложения материала два этих литературных языка Норвегии называются здесь и далее букмолом и нюношк, вне зависимости от рассматриваемого исторического периода. Таким образом, внутренняя история развития нюношк не разделяется на «период ланнсмола» и «период нюношк». Кроме этого, по ряду причин слово «нюношк» в данной работе не склоняется.
2 В 1814 г. Норвегия освободилась от унии с Данией, длившейся более 400 лет, — периода, получившего в норвежской истории название «датское время» («<1апвке йба»). В тот период Норвегия попала в полную политическую, экономическую, но главное культурную, зависимость от Дании. Одним из главных последствий этой культурной ассимиляции стала гибель норвежского письменного языка, который постепенно заменил датский.

менных вариантов остаётся малоизученной1. Господствующими подходами к исследованию вышеобозначенной проблематики остаются история, филология и лингвистика. По сути, лишь с начала 2000-х гг. в публикациях норвежских исследователей произошло некоторое смещение акцента в пользу культурологической составляющей языковой ситуации в Норвегии. Но о целостном культурологическом подходе пока говорить рано.
Целью данного диссертационного исследования является попытка изучить нюношк как уникальную письменную культуру Норвегии. Традиция исследований письменной культуры существует во многих странах. Так, русское понятие «письменная культура» соответствует норвежскому — «skriftkultur», английскому «literacy» (или «written culture»), немецкому — «Schriftkultur», французскому — «culture écrite» и т. д. Тем не менее, в России эти исследования только начинаются, о чём, в частности, свидетельствует тот факт, что сам термин «письменная культура» не имеет ещё пока официального научного статуса.
Сочетаясь вместе, «письмо» и «культура» образуют медиальное понятие «письменная культура». При этом, письмо понимается здесь как технология (способ выражения), а культура, в свою очередь, как то семиотическое пространство, в котором только и возможны те или иные социальные практики, связанные с использованием письма и текстов. Следовательно, слово «kultur» уже подразумевает определённый набор практик, которыми индивид владеет. Слово «практика» здесь отнюдь не случайно, а характеризует собой «прагматический поворот» в социальных науках, начавшийся, вслед за англо-американской научной традицией, с 1980-х годов, и выразившийся в том, что «понятие 'практика' стало центральным ориентиром антропологических исследований» [Волков, Хархордин. 2008, с. 11].
Итак, письменная культура — это совокупность текстов и тех социальных практик, которые связаны с их созданием, функционированием, восприятием, сохранением, приумножением и т. д. в данном семиотическом пространстве. Та-
1 Это отмечают и норвежские исследователи, например, О. Грепстад [Grepstad, 2009] и X. Берге [Berge, 2002].
ально [Приводится по: Veum, 1996, s. 2], и не принимал активного участия в языковой борьбе, продолжая заниматься наукой и творчеством. Одновременно с этим, в предисловии к «Norsk Grammatik» Осен высказался довольно прямо: «Писать по-датски на самом деле не позор для нас, так как мы с этим начали; но тогда мы должны признать также, что это датский язык, а не норвежский. [...] Простые люди не должны презирать язык своих предков» [Fortalen til Grammatiken, 1996, s. 191-193].
Сопротивление шоношк со стороны городской элиты оказалось намного сильнее, чем, возможно, предполагал И. Осен. Наиболее известным противником нюношк в 1850-60-х гг. был профессор философии М. Монрад (М. Monrad). Монрад допускал нюношк в поэзии, в описаниях жизни простого народа и т. д., но он резко выступал против «народной идеализации» нюношк. Монрад выражал общую озабоченность всех противников нюношк: «было невозможно цивилизованно построить высокую культуру на языке, которым пользовались бонды» [Приводится по: Hoel, 1997]. Нюношк рассматривался как реальная угроза той высокой, элитарной культуре и образованию, за которые выступала городская элита. Этот конфликт культур отчётливо показывает, что именно в это время семиотическая граница между востоком и западом Норвегии стала окончательно разделять культуру города и деревни.
В то же время городская интеллигенция, главным образом, Осло, Бергена и Тронхейма, выступила с поддержкой нюношк. Наиболее значительной фигурой в истории раннего языкового движения стал поэт и журналист О. Винье, осенью 1858 г. начавший издавать первую газету, «Dolen», на нюношк, ставшую еженедельной. В последующие десять лет на этом языке стало выходить всё больше и больше газет. К концу 1870-х гг. языковое движение в поддержку нюношк было возглавлено известным писателем А. Гарборгом (1851-1924), в 1877 г. опубликовавшим работу «Den nynorske Sprog- og Nationalitetsbevaegelse»1, вос-
1 «Новонорвежский язык и национальное движение». В этой работе А. Гарборг впервые предложил использовать понятие «ny-norsk» («ново-норвежский»); здесь же он писал о том, что в Норвегии существует не одна, а две нации, — «норвежская» и «датско-норвежская» [Garborg, 1982].