Философско-культорологический анализ идейного наследия Ф.Ф. Куклярского

• Автор: Нилогов, Алексей Сергеевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 200 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава I. Русская философия конца XIX - начала XX веков и творчество Ф.Ф. Куклярского
1. Место Ф.Ф. Куклярского в отечественной культурологии рубежа XIX-XX веков
2. Значимость и оригинальность философского наследия Ф.Ф. Куклярского
3. Ресентиментное ницшеанство Ф.Ф. Куклярского
Глава II. Проблема трагизма культуры в русской философии конца XIX
- начала XX веков в контексте культурологических идей Ф.Ф. Куклярского
1. Теоретико-методологические подходы к решению проблемы трагизма культуры в отечественной культурософии конца XIX - начала XX веков
2. Проблема антагонизма культуры и творческого познания в культурфилософии Ф.Ф. Куклярского
3. Проблема абсолютного антиномизма как фундаментальное вопрошание об антиномичной размерности мира
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования.
Цивилизационный кризис, который переживает человечество в наши дни, в своём самом пессимистическом сценарии ставит проект homo sapiens на грань исчезновения. Итогом разрешения нависшего, словно дамоклов меч, антропологического кризиса может стать превращение человеческой цивилизации в мёртвые артефакты некогда богатой духовной и материальной культуры. Перед философией как областью самосознания культуры поставлены глобальные проблемы человечества, адекватное обращение к которым делает весьма перспективным их последующее решение с помощью научного знания. Именно философский, а в расширительном понимании -философско-культурологический подход, является единственным инструментом неотложного оперативного вмешательства в сложившейся экстремальной ситуации.
Русская философия в лице её ярчайших представителей ещё на рубеже XIX - XX веков пыталась предупредить человечество от эпох «грядущего хама» (Д.С. Мережковский) и «нового средневековья» (H.A. Бердяев). Культурологическая проблематика обострилась накануне Первой мировой войны, о чём свидетельствует количественный и качественный рост публикаций тех лет, вслед за которым философема «заката Западного мира» прочно вошла в общественно-политический оборот. Кризис человеческой культуры возник не искусственным образом - по пятам умозрительных рассуждений писателей и философов, а вызревал многие столетия, обрастая идеологическими и технологическими наслоениями. Корень «первородного греха цивилизации» был погребён вместе с истоками самой человеческой культуры - путём отделения от природы через её вынужденное возделывание (agricultura) и неизбежное забвение (cultura animi). Тоска по природе была суммирована во второй половине XIX века в трудах выдающихся

европейских интеллектуалов. Однако обострение проблем культуры выразилось на переоценке всех ценностей, по преимуществу «человеческих, слишком человеческих», и тоске по сверхчеловеку, что сполна определило философский дискурс XX столетия.
Вопросы, которые сформулировали зарубежные и отечественные мыслители в начале XX века, по-прежнему остаются без ответа, а следовательно, безответственны к новым вызовам уже XXI века, который в культурно-символическом плане по инерции питается иллюзиями и надеждами прошлого столетия. И сегодня отнюдь не поздно обратиться за ценным опытом культурных деятелей рубежа XIX - XX веков, мировоззренческие рекомендации которых актуальны как никогда.
Особая актуальность в ретроспективном отнесении к проблемам культуры мы видим в адресации к тем людям, чьи идеи не были услышаны современниками и поэтому оказались вытесненными на второй план, хотя являлись неотъемлемой частью культурного контекста эпохи, а по некоторым, с виду маргинальным, выводам даже опережали его. Речь идёт о «серебряном веке» в развитии русской культуры, в частности, русской философии и таком её представителе - теоретике культуры, как Фёдор Фёдорович Куклярский (1888 - 1923).
По словам исследователя отечественной философии В.В. Ванчугова, «в изучении русской философской мысли, философской мысли в России огромную роль может сыграть именно фундаментально-культурологический подход. То есть поиск внутренних имманентных причин и оснований становления, функционирования и развития особого типа философствования, философской мысли, которую можно обозначить и таким эмпирически-абстрактным понятием, как «философия в России», и таким конкретным, как «русская философия»1. На примере частной философской судьбы Ф.Ф. Куклярского хорошо видна общая беспризорность русской философии
1 Ванчугов В.В. Очерк истории философии «самобытно-русской». - М., 1994.-406 с. - С. 329.

Сумский Посад в Карелии), куда был сослан после ареста книги «Последнее слово», и около 1912 года перебрался в Санкт-Петербург (где снимал комнаты по разным адресам на Васильевском острове) по приглашению и расположению философа Василия Розанова, с которым в 1911-1913 годах вёл переписку (всего в архиве Розанова сохранилось 13 писем Куклярского). Одно время они были близки, но затем Куклярский в силу сложного характера рассорился не только с ним1, но и с другими коллегами. Тем не менее, как констатирует Т.В. Курбатова, «публикации Ф. Куклярского в КЗ-20 годы XX века в России остались практически незамеченными. В эпоху бурных социальных катаклизмов его способ оценки современности и попытка найти истоки трагизма культуры в дефектах гносеологического анализа вызвали только удивление и недоумение, с одной стороны, и однозначное неприятие, с другой»2.
Прим. А.Н.]. См.: «Дополнения к своду законов Российской Империи и к продолжению 1906 года. Действующие статьи Уголовного Уложения». СПб., 1908. С. 27. Кстати, по этой же статье проходила и книга Розанова В.В. “Опавшие листья”» (Толстикова И.И. Концепции кризиса культуры в русской философии начала XX века: диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.03, Санкт-Петербург, 1997. 201 с. - С. 132-133). Правда, И.И. Толстикова в одном месте работы (с. 132) указывает, что в 1911 году Куклярский был сослан в Архангельскую губернию после ареста «Последнего слова», а на следующей странице сообщает, что философ, проживая в селе Сумский Посад Архангельской губернии, издал подряд три книги, в том числе - «Последнее слово». По М.С. Уварову, в 1911 году Куклярский ещё не переехал в Санкт-Петербург.
1 См.: «Между тем все статьи обо мне начинаются определениями: «демонизм в Р.». И ищут, ищут. Я читаю: просто - ничего не понимаю. «Это - не я». Впечатление до такой степени чужое, что даже странно, что пестрит моя фамилия. Пишут о «корове», и что она «прыгает», даже потихоньку «танцует», а главное - у неё «клыки» и «по ночам глаза светят зелёным блеском». Это ужасно странно и нелепо, и такое нелепое я выношу изо всего, что обо мне писали Мережковский, Волжский, Закржевский, Куклярский (только у Чуковского строк 8 индивидуально-верных, - о давлении крови, о температуре, о множестве сердец). С Ницше... никакого сходства! С Леонтьевым - никакого же личного (сход.). Я только люблю его. Но сходство и «люблю» - разное» (Розанов В.В. Уединённое / Сост., вступ. статья, коммент., библиогр. А.Н. Николюкина. - М.: Политиздат, 1990. - 544 с. - (Мыслители XX века.) - С. 237, 382).
2 Курбатова Т.В. Универсальный антиномизм творчества и созерцания в философии культуры Федора Куклярского // Русская философия: Преемственность и роль в современном мире. Ч. I. — СПб., 1992.-С. 79-81.-С. 79.