Феноменология притворства в современной культуре : на материалах блогосферы

• Автор: Вокуев, Николай Евгеньевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Сыктывкар
• Количество страниц: 184 с.

Глава 1. Притворство в контексте культурно-антропологических трансформаций модерна и постмодерна
1.1 Притворство и самоидентификация человека
1.1.1 Самость, ее формирование и сокрытие
1.1.2 Притворство и кризисностъ идентичности
1.1.3 Притворство и экспансия «я»
1.2 «Смерть Бога» как утрата «точки центрирования»
1.3 Множественное «я» и его самоописание
1.4 Виртуальность идентичности
1.5 Выводы
Глава 2. Блогосфера как сфера реализации притворства
2.1 Виртуальное пространство и опыт бестелесности
2.2 Между дневником и масс-медиа: особенности блога как средства коммуникации
2.2.1 Жанровая неоднородность блогов
2.2.2 ЖЖ как средство массовой информации
2.2.3 Блог как разновидность дневника
2.2.4 Блог как «зазор между публичностью и интимностью»
2.3 «Строительные блоки» образа «я»
2.3.1 Самоименование и самозванство
2.3.2 Аватар как виртуальное «воплощение» человека
2.3.3 Виртуальное «я» и чудовище Франкенштейна
2.4 Выводы
Глава 3. Интернет-язык и практики негативной
идентификации
3.1 Интернет-стеб как апофатическое сокрытие «я»
3.1.1. Стеб сквозь призму остранения

3.1.2 Стеб как явление карнавальное
3.1.3 Стеб как явление лиминалъное
3.1.4 Стеб как негативная идентификация
3.1.5 Стеб в виртуальной коммуникации
3.1.6 Стеб в контексте агрессивности виртуальной среды
3.2 Сетеяз — язык «падонков» и «битардов»
3.3 Пределы негативности и откровенности
3.4 Выводы
Заключение
Литература

За современной эпохой со второй половины прошлого века закрепился эпитет «информационная». Мы живем в мире, где, согласно Маршаллу Маклюэну, средство становится сообщением, или, по Жану Бодрийяру, властвуют симулякры — знаки, которые больше не отсылают ни к какой реальности и, более того, убивают ее. В этом мире все интенсивней происходит сращивание или даже замещение реального виртуальным1. Иными словами, совершается все большая медиатизация окружающей нас среды. Все чаще повседневная деятельность человека оказывается опосредованной интернетом и компьютерными технологиями.
При этом экспансия медиа сопряжена с важными изменениями в них самих. Ранее воспринимавшиеся как внеположные индивиду институты, которые к тому же были вовлечены в отношения манипулирования и доминирования, сегодня медиа, безусловно, стали более «человечными», то
есть более близкими индивиду и подверженными ответному с его стороны

влиянию. Интерактивность, пришедшая в систему СМИ с развитием интернета, позволяет читателям сайтов многих, если не большинства средств массовой информации, оставлять комментарии, которые воспринимаются как продолжение первичного сообщения и могут повлиять на его восприятие другими адресатами.
«Очеловечивание» медиа связано с распространением технических
1 Реальность зачастую оказывается вторичной. На это указывает, к примеру, обозначение ее термином «оффлайн» (т. е. «не в Сети»), который будет использоваться и в этой работе. Вторичность реальной жизни маркируется и тем, что нередко ее отображение в виртуальном пространстве начинает превалировать над ней самой: события начинают рассматриваться сквозь призму виртуальности — как потенциальный пост в блоге или статус в соцсетях. Философ Б.Г. Соколов такую вторичную реальность обозначает понятием «реал»: «Реал - это наша с вами реальность, но не просто реальность, а реальность, конструированная посредством отсылки из виртуального мира. То есть происходит примечательное онтическое обращение, не виртуальный мир конституируется <...> из реальности <...>, но запускается процесс совершенно обратный - реальность конституируется из виртуального мира, становясь уже его онтическим двойником» [113:86].
являются не просто необходимыми, но вынужденными мерами. Это — приспособление к постоянно меняющейся среде. Однако зачастую современный человек не просто адаптируется к очередным переменам, но начинает воспринимать это как некую игру, в которую он вовлекается в качестве лицедея. Постоянная смена масок, таким образом, становится не просто попыткой поспеть за пришедшим в интенсивное движение миром, обретя в нем временный островок стабильности, но собственной активностью индивида, наслаждающегося своим непостоянством, многомерностью, многоликостью.
Об этом говорил, к примеру, американский востоковед и психиатр Р.Д. Лифтон, определивший современного человека как «человека-Протея». Выдвигая такую характеристику, он исходил из того, что традиционное чувство стабильности и неизменности «я» было основано на относительном постоянстве социальной структуры и символов, в которых индивид осмысливал свое бытие. В конце 60-х годов положение радикально изменилось: усилилось чувство разрыва преемственности с традиционными устоями и ценностями, а также появилось множество новых культурных символов, которые с помощью медиа стали легко проникать сквозь национальные границы, позволяя каждому ощущать связь не только со своими ближними, но и с остальным человечеством.
«В этих условиях индивид уже не может чувствовать себя автономной,
замкнутой монадой, - писал, представляя идеи Лифтона советскому
читателю, И.С. Кон,- Ему гораздо ближе образ древнегреческого божества
Протея, который постоянно менял обличье, становясь то медведем, то львом,
то драконом, то огнем, то водой, а свой естественный облик сонливого
старичка мог сохранять, только будучи схвачен и закован. Протеевский стиль
жизни - бесконечный ряд экспериментов и новаций, каждый из которых
может быть легко оставлен ради новых психологических поисков» [60].
Гипертрофированным изображением такого человека может послужить
вудиалленовский персонаж Зелиг, который, будучи наделенным